Информаторы
Шрифт:
— Сейчас со всем разберемся, — уверенно ответил Соколов, листая парфеновские документы. — Подошли к машине, все положили руки на капот!
— Ты что, командир, озверел?! Ты знаешь хоть, кого ты тормозишь?! — зашелся в негодовании Мирон.
Но ствол автомата ткнулся ему в брюхо, палец лежал на спусковом крючке и глаза капитана смотрели холодно и решительно.
— Крутой, да?! А нам чем круче, тем лучше!
— Ты давай тоже к ним! — приказал Гришке старлей, убирая его документы в карман и
Руки сержанта торопливо зашарили по телу Моченого. На снег упал ствол с глушителем.
— Ну вот, а говорили, что не при делах! — удовлетворенно заметил капитан.
Моченый при его словах чуть дернулся.
— Стоять как стоишь! — Гневный окрик и тычок ствола автомата в спину заставили его замереть вновь.
— Руки за спину, я сказал!!
У Мирона тоже обнаружили ствол. Один только Парфен оказался безоружным.
— Два «стечкина» с глушаками! Кого валить, ребята, собрались?!
— Стволы в кабаке нашли, — глухо отозвался Мирон. — Как раз в милицию и ехали сдавать. Можете у водилы спросить!
— А что же сразу не сказали? — в голосе капитана звучала прямая издевка. Понятное дело, он не поверил дежурной сказке.
— А не успели! — подал голос Моченый.
— Вот все это следователю расскажете! Давай их на КП и вызывай оперативников из отдела!
— А с водилой что, товарищ капитан?
— Пока туда же, а там ясно будет. Машину отогнать на стоянку.
— Есть!
На Моченого и Мирона живо нацепили браслеты. Гришка тоже не избежал этой участи. Однако, наверное, первый раз в жизни он нисколько не огорчился этому обстоятельству.
— Слышь, Волдырь, — наклонившись к самому уху Гришки, прошептал Мирон, — сейчас я тебе скажу телефон и фамилию, позвонишь…
Мирон замолчал, заметив, как капитан оторвался от своих бумаг и смотрит в их сторону.
— Семагин Аркадий Федорович, телефон…
Он опять прервался, выждав, пока капитан снова уткнется в бумаги, и торопливо прошептал номер.
— Повтори! — требовательно попросил он.
Гришка зашептал на ухо Мирону, повторяя слово в слово сказанное им.
— Хорош базарить! — вдруг осерчал капитан. — Ну-ка сядь туда!
Последнее касалось Парфена.
— Командир, зачем тебе все это? Может, договоримся?!
— Вот сейчас из МУРа за вами приедут, с ними и будете договариваться!
Ждать пришлось недолго. Вскоре появились сотрудники уголовного розыска и только коротко спросили:
— Всех троих?..
— Нет, ваши во-от эти двое! Этот — наш клиент!
Перед тем как сотрудники уголовного розыска увели Мирона и Моченого, глава группировки успел кинуть многозначительный взгляд на Парфена.
— Ну, а ты отправишься с нами.
К удивлению старшего лейтенанта Соколова, капитан снял наручники с задержанного, и тот покорно пошел за ним следом.
— Кто? — таким был первый вопрос, который задал Тарасов, когда они уселись в машину. За рулем сидел тот самый старший сержант, что в паре с сотрудником ФСБ брал Мирона и его штатного киллера. Григорий узнал и его — он был на даче, когда его вывозили из колонии на «следственный эксперимент».
— Семагин Аркадий Федорович.
— Мы так и предполагали! Телефон он тебе сказал?
— Да.
— Ладно, пока звонить все равно рано. Тебя вроде как еще не меньше пары часов помурыжить должны.
— Валера, давай к нам, — водитель наконец получил команду, и «Волга» уверенно вышла на трассу.
— Кстати, куда ты вез Миронова?
— Скорее всего, это он меня вез, — криво усмехнулся Парфен, — на тот свет.
— А чего же не убежал?
— Вовремя вашего человека увидел. Курить можно?
— Кури.
Григорий достал пачку и только сейчас заметил, что пальцы выбивают мелкую дрожь. Так сказывалось нервное напряжение целого дня и особенно последнего часа.
Словно вновь угадывая мысли молодого человека, Олег Андреевич спросил:
— Ты догадываешься, по чью душу стволы у них были приготовлены?
— Догадываюсь.
— Ну то-то.
«Сам же мне все это и подсубботил!»
Думая так, Гриша понимал, что не до конца искренен перед собой. Просто в нем говорила накопившаяся злость и усталость.
— Потом поговорим, — глянув на отвернувшегося к окошку взъерошенного парня, заметил Олег Андреевич.
Остаток дороги ехали молча.
Капитан поглядывал на курившего одну за одной сигареты Гришку и думал: «Двадцать два года парню, а сколько успел уже наворочать! Всю судьбу себе сломал! Ну, отпустим мы его, уедет он со своей женой в другой город, и как он там жить будет? Забудется ли когда-нибудь такое?»
Но в душу Парфенову капитан лезть не собирался, он уже понял, что Гришка не из тех, кто любит поплакаться в жилетку. Ему даже лучше, когда с ним против шерсти. Ершистый парень, нечего сказать.
«Но поговорить по душам напоследок все же с ним нужно будет!» — решил про себя капитан. Что ни говори, он все же чувствовал в душе ответственность, вину за то, что не сумел сдержать своего обещания в первый раз.
Он до сих пор не мог понять, почему не приняли этот чертов закон по защите свидетелей. Что там перевернулось в головах народных избранников?
Казенная «Волга» резала морозный воздух московских улиц.
Григорий размышлял о своем: «Интересно, как повернулась бы жизнь, не встреть я тогда Мишку?»