Информаторы
Шрифт:
— Давай мы с тобой пока пропустим по маленькой. — Он достал из холодильника тарелку, на которой осталась еще с прошлого раза пара кругляшей колбасы и один ломтик сыра. Засомневавшись насчет количества закуски, Моченый полез в агрегат вновь и достал половину батона «Столовой». Нарезал еще с пяток кругляшей и добавил к уже имеющимся.
«По маленькой» в понятии Моченого было почти по полному граненому стакану. Парфен одолел за раз только половину.
— Как же это у вас так неаккуратно с Захаркиными пацанами получилось? — зажевывая оставшимся
— С кем? — переспросил Гришка, хотя отлично понял, о чем тот спрашивает.
— Да с луневскими!
Вопрос был задан вроде бы безразличным тоном, но глаза смотрели внимательно.
— Они сами нарвались, — ответил Гришка и, подумав, пересказал Моченому весь ход событий.
— Э-эх, из-за бабы пацана замочили! — сделал свой вывод Моченый. — Из-за этих курв все зло, бля буду! Наливай, что ли.
— Да не из-за бабы, а из-за их выпендрежа!
— А выпендреж пошел из-за чего? Из-за бабы! — гнул свое хозяин квартиры. Парфен решил не спорить с ним, зная, что у Моченого это больная тема.
Пока варились пельмени, они уговорили почти всю бутыль.
Гришка сильно захмелел, но контроль над ситуацией не терял.
Несколько раз Моченый подкидывал ему вопросы, казалось, со стороны совершенно безобидные. Но тем не менее Гришка ясно читал их подоплеку и обходил как мог подводные камни. Сам штатный киллер бригады, казалось, совсем не захмелел.
— Как думаешь завтра работать? — наконец Моченый перешел к основному вопросу.
Гришка изложил все свои соображения. Вернее, не столько свои, сколько капитана Тарасова.
Моченый долго чесал в загривке, затем выдал:
— Ну, давай.
Причем сказал он это совершенно равнодушно. Безо всяких эмоций в голосе, словно не ему идти было завтра с ними.
— Из пацанов кто с тобой будет?
Гришка назвал.
— Кривого не бери, — посоветовал Моченый, отлавливая ложкой сварившиеся пельмени.
— Почему это? — поинтересовался Гришка.
— Он дебильный. Херню какую-нибудь отмочить может! — доходчиво пояснил хозяин квартиры. — Разливай, что ли, — старый киллер, похоже, совсем не мог спокойно переносить вид водки на своем кухонном столе.
Гришка наполнил стакан Моченого. Себе он лишь слегка долил, предполагая, что купленная литровка не последняя на ближайшее время.
Некоторое время они ели молча. Затем Моченый вновь пустился в разглагольствования насчет того, что во всех бедах на земле виноваты бабы.
— Чтобы ты знал, Волдырь, — горячился он, — если бы не моя курва жена, я бы сейчас кадровым офицером был! А вместо этого полжизни пришлось по помойкам скитаться!
Гришка ничего не отвечал. Он только слушал, предполагая, что пьяному хозяину нужно просто выговориться.
Но того, видно, не вполне устраивала роль оратора. Свой монолог он часто перебивал вопросами, заставляя тем самым Парфена включаться в беседу.
К большому удивлению, когда пельмени были съедены, а водка выпита до дна, предложения продолжить
— Хочешь — в ящик таращься, а я спать пойду! — объявил Моченый и отправился в комнату. Вскоре оттуда раздался его храп.
Гришке делать было совершенно нечего, и он действительно включил телевизор. Ему не спалось. Некоторое время он таращился в ящик совершенно безо всякого интереса. Когда надоело, он выключил ящик и улегся на спину.
«Законник, Квадрат, — думал Парфен, нервно грызя подвернувшийся невесть как под руку карандаш. — Когда этому будет конец?»
«Может, завтра и будет, если вас охрана пришьет!» — зловеще предрек внутренний голос.
«А вот это черта с два! Я жить хочу!»
«А он что же, думаешь, не хочет? И у него охраны побольше, чем у Васьки Смирнова, и таких лопухов, как Самосвал, наверняка нет!»
«Но ведь у нас все до мелочей продумано, должно как по часикам сработать!»
«Часы иногда, знаешь ли, тоже ломаются! Да и…»
«Что «да и…»?
«Завалишь ты завтра Квадрата, послезавтра будет следующий! Когда-нибудь твое везенье закончится, Гринечка!»
«Тарасов сказал…»
«Тарасов сказал! — насмешливо перебил его внутренний голос. — Он тебе в прошлый раз тоже много чего говорил да обещал! А получил ты вместо этого семерик!»
Карандаш сломался в пальцах.
К вечеру следующего дня они сидели в офисе и ждали сообщения. Мирон с Моченым закрылись в кабинете и о чем-то беседовали.
Гришка играл в карты с Чемоданом и еще одним парнем. Четвертого, как и советовал Моченый, они исключили. Сидели уже около часа, как вбежал пацан и выпалил скороговоркой, что Квадрат с охраной только что прибыл в ресторан.
— Ну, парни, по коням! — объявил Парфен, отложив колоду.
Мирон с Моченым ехали на новой «Вольво». Вел машину Парфен.
— Ты все понял? — еще раз переспросил Гришку шеф.
— Все я отлично понял, — улыбнувшись одними уголками губ, ответил Парфен.
Он понял гораздо больше, нежели думал Мирон. Он уже твердо был уверен, что Мирон решил вычеркнуть его из списков членов своей бригады. Способ это сделать существовал только один.
— Ну, тогда вперед.
Машины они оставили за квартал от ресторана.
Сергей Брылев получил свое воровское звание совсем недавно. Гордился он тем, что получил его совершенно заслуженно, не как многие сейчас. Отвалят «зелени» — и все. Короновали, объявили! А сам и зоны не нюхал толком! Нет, Квадрат свое выстрадал.
И потому никому своих прав уступать он не собирался. Как только замочили Артурчика, Квадрат насторожился. Базарник работал из-под него. Кусок Москвы черному он дал не самый худший, и тот исправно отбивал ему бабки. Наезд на базарника Брылев справедливо расценил как артподготовку перед конкретным боем. Среди предполагаемых противников значились двое: Мирон с его бригадой и начавшие поднимать голову луневские.