Инг-Мари. Виртуоз магического сыска
Шрифт:
– Подожди. Если ты сразу все понял, почему не сказал? Он мог быть опасен. Да он нас одним махом в телепорт запихнул!
– Если бы я тебе сказал, ты бы велела уйти и доложить в ваши специальные человеческие службы. И маг бы просто сбежал, оставив нас гадать о целях своих вылазок.
Эбби разозлилась. Схватить бы этого самовлюбленного засранца за косу и оттаскать по первое число. Он промолчал нарочно, потому что хотел поставить на их жизнях эксперимент!
– Не смей решать за меня! – Она сжала кулаки. – Сам же говорил, что мы компаньоны.
Реми,
Спустя считаные секунды засов с той стороны протяжно заскрипел, и дверь темницы отворилась. Эбби стояла к ней лицом и увидела вошедшего – того самого красноволосого фэйри с властным голосом. Он не поменялся в лице при виде весьма интимной сцены и дождался, пока Реми повернется к нему.
– Мне жаль, что пришлось нарушить сцену вашего семейного единения, – процедил чужой фэйри. – Мое имя йон Люциус Биргхир. Я руковожу стражей по эту сторону разделительной черты. Вы незаконно пересекли ее.
Он смотрел только на Реми, а Реми смотрел на него. Ну конечно, фэйри же гораздо приятнее общаться друг с другом, чем с человеческой женщиной. Эбби постаралась поглубже запрятать взыгравшую не к месту гордость, тем более что хотелось уже поскорее покинуть это неприятное место.
– Вы, – йон Биргхир кивнул Реми, – пойдете со мной. Женщина останется.
Реми согласился. И тут Эбби все-таки прорвало.
– Вы не имеете права нас задерживать! – выпалила она. – Я Абигейл Лерой, сотрудник отдела миграционного контроля Департамента магического надзора. А это мой подопечный. Вы обязаны связаться с Департаментом и отпустить нас.
Йон Биргхир смерил ее равнодушным взглядом. Ни ее слова, ни эмоциональный тон не заставили его смутиться или кинуться к ней с извинениями.
– За мной! – велел он Реми, и оба мужчины покинули камеру.
Эбби бессильно зарычала от злости. Когда они отсюда выберутся, она отдаст строптивого фэйри первому попавшемуся инспектору. Ей это все не нужно! С трудом верилось, что тот же старый мистер Гиббсон стал бы рассиживаться по вонючим камерам, изображая чью-то бессловесную жену.
От переизбытка чувств Эбби пнула дверь, но, кроме боли, больше ничего не почувствовала – облегчения, само собой, не наступило.
– Если ты не вернешься за мной, я тебя из-под земли достану, – прошептала она и отступила поближе к факелу. Поделать она ничего не могла, кричи не кричи, никто не пойдет ей на уступки. Эбби приготовилась ждать.
Реми так и не вернулся, зато довольно скоро дверь снова распахнулась, и охранник проводил Эбби на выход. Рассвет еще даже не начал заниматься, но в тюремном дворе было достаточно светло от многочисленных магических светлячков. Инг-Мари ждал ее возле той же закрытой кареты.
– Соскучилась, дорогая? – с сияющей улыбкой спросил он. – Не смотри так, иначе нас рассекретят. Ну же, порадуйся. Мы возвращаемся домой. Точнее, нас возвращают под бдительным присмотром.
– Что они у тебя спрашивали?
–
– Почему нас выпустили? Что ты им сказал?
– Разве нас выпустили не благодаря твоим яростным выкрикам? Не захотели связываться с твоим начальством?
И честно так своими глазами голубыми смотрел, будто в душу заглядывал. Эбби ну никак не могла на него сердиться так, как собиралась. К тому же он мог быть прав, скорее всего он был прав, и фэйри просто проверили ее слова. Много времени на это не надо – Департамент тесно сотрудничает с местными службами и подает списки своих сотрудников.
Они сели в карету. Реми молчал не долго, наклонился к Эбби и трогательным шепотом спросил:
– А тебя правда зовут Абигейл?
Карету тряхнуло, и Эбби ударилась макушкой о его подбородок, оба синхронно ойкнули.
– Это все, что тебя волнует? – Она досадливо потерла ушибленное место. – Ты как ребенок, честное слово.
Реми отодвинулся и довольно сложил руки на груди.
– К твоему сведению, фэйри живут дольше людей, и наши процессы взросления-старения отличаются от ваших. Я еще юн и горяч.
То ли стресс так подействовал, то ли уверенность, что на сегодня это последнее приключение, но Эбби усмехнулась.
– Еще скажи, что ты несовершеннолетний.
– Я могу пить алкоголь и целовать девушек, если тебя это беспокоит, – не остался он в долгу. Эбби махнула на него рукой и закрыла глаза. Так хотя бы не сильно укачивало…
– Эй, приехали. Эй… да она спит. Подождите, я сам. Подержите лучше дверь.
Эбби ничего не снилось, она вообще не спала, просто тело вдруг налилось тяжестью, а веки опухли и ни в какую не желали подниматься.
– Ну же, детка, помоги мне.
Эбби ухватилась за воротник кожаной куртки, и Инг-Мари вытащил ее, полусонную и вялую, из недр экипажа. Потом был какой-то провал, после которого она пыталась вроде бы как оказывать сопротивление, бунтовала. Потом опять чернота.
А потом сразу утро.
Солнечный лучик проказливо щекотал кончик носа, и Эбби накрыла его ладонью. Теперь горячо стало уже ей. Мысли просыпались медленно и вяло, она перевернулась на живот, утыкаясь лицом в подушку и с наслаждением вдыхая приятный сладковатый аромат. В комнату ворвался порыв теплого летнего ветра, занавески колыхнулись, шурша и позвякивая металлическими кольцами. С улицы донесся запах свежей, будто только из печи, выпечки.
Эбби потянулась и в этот миг поняла, что что-то не так.
Ей нечасто приходилось просыпаться в незнакомых местах, не последний год точно, и то немного пугающее чувство неузнавания повергло ее в шок. Эбби резко открыла глаза и села. Совершенно верно, это не ее спальня и не ее кровать. Эбби опустила взгляд и выдохнула – одежда ее, но кто-то снял с нее пиджак и стянул туфли. Бретели майки сбились на плечи, в волосах – она потрогала мятую шевелюру – застряли перья и пух из подушки. И только после этого беглого осмотра Эбби обратила внимание на часы. Начинался рабочий день.