Инг-Мари. Виртуоз магического сыска
Шрифт:
– Гадость.
– Зачем было пробовать именно мой?! – отмерла Эбби, глядя, как на тарелку возвращается ее испорченный завтрак. – Можно же было заказать второй!
– Я знал, что будет невкусно, – спокойно объяснил фэйри. – И оказался прав.
В голову к Эбби прокралась мысль, что он над ней издевается, только и всего. Наверное, хочет избавиться от «надсмотрщицы», которая ему явно пришлась не по душе. Ну и пусть старается. Эбби от него тоже не в восторге, но готова потерпеть ради общего дела. Зло уставилась на сэндвич, потом нехотя взяла в руки и откусила кусочек. Дальше дело пошло веселее, благо
Когда с завтраком было покончено, Реми с готовностью вскочил из-за стола.
– А теперь за дело, мисс Лерой!
Так начался первый день на должности исполняющей обязанности инспектора миграционного контроля, как про себя назвалась Эбби. Инг-Мари потащил ее на другой конец города, где без промедления заказал новую вывеску. Правда, текст для нее пришлось придумывать на месте.
– Как будем называться? – спросил он, терзая в тонких белых пальцах карандаш. Эбби пожала плечами:
– Мне все равно.
– Это неправильный ответ. – Он потянулся и легонько стукнул ее кончиком карандаша по лбу. – А как же наше общее дело по моей социализации? Теперь, после ваших слов утром, я просто обязан стать лучшим сыщиком Акерли. Лучшим сыщиком-фэйри так уж точно.
– В городе нет других сыщиков-фэйри, – уточнила Эбби, поскольку проверяла эту информацию накануне.
– Отсутствие конкуренции не повод опускать руки, – наставительно произнес этот несносный тип и закусил карандаш зубами. – Ммм… Что же придумать?
Его чудесный взгляд (Эбби тут же помотала головой, прогоняя волшебный дурман) прошелся по помещению. На стенах висели образцы вывесок и баннеров, а еще небольшое овальное зеркало в вычурной раме…
– Инг-Мари, – пробормотал Реми, рассматривая свое отражение. Даже Эбби стало интересно, что он там такое увидел, и она чуть придвинулась, чтобы появиться в зеркальной поверхности точно за его плечом. – Мисс Лерой, дайте мне бумагу срочно.
Она подсунула ему чистый лист, на котором он размашисто начеркал:
«Инг-Мари. Бюро магического сыска».
Признаться, Эбби ожидала чего-то сногсшибательного. Но и опасалась тоже, так что результат ее вполне удовлетворил. Сделав заказ, они покинули контору.
– Что теперь?
Пока они бегали через полгорода на своих двоих – выяснилось, что трамваи и прочий общественный транспорт вызывает у фэйри мигрень, наступил полдень и, соответственно, время обеда. Реми встал как вкопанный, будто каким-то шестым чувством ощутил это. Пришлось срочно отправляться на поиски еды для этого прожорливого типа. Эбби еще не чувствовала себя голодной, но стоило присесть за столик, как до нее донеслись умопомрачительные запахи жарящегося мяса. Сразу потекли слюнки, и Эбби отобрала у фэйри меню и ткнула официанту пальцем в несколько строчек. Очень скоро перед ней поставили тарелку с сильно прожаренной отбивной.
Реми поморщился:
– В вас это не поместится.
Эбби с подозрением оглядела порцию. Нормальная такая порция.
– Почему это?
Он принялся молча наминать десертной ложечкой свое мороженое с шоколадной посыпкой и миндальной стружкой. Очень захотелось в отместку
На некоторое время воцарилось молчание, смахивающее на негласное перемирие. Эбби не знала почему, но чувствовала, что ее испытывают на прочность. Вроде и ничего такого, но надо же как-то сдерживать усталость, раздражение, смущение опять же. А Инг-Мари словно специально вел себя…
Хм, а собственно, как он себя вел?
На ее подозрительный взгляд Реми ответил лучезарной улыбкой, так что либо это паранойя, развившаяся на почве внезапно свалившейся на нее ответственности, либо вообще непонятно что.
– Ты забавная, – резюмировал фэйри и с довольным видом облизал ложечку. Эбби не стала придираться к резкому переходу на «ты», а вот к содержанию фразы не придраться не могла.
– Это в каком таком смысле? – насупилась она.
– Наши женщины совсем другие, – сказал он, и на мгновение Эбби почудилась тоска в его голосе. Надо будет обязательно узнать, почему он покинул сородичей.
– Какие они?
Реми откинулся на спинку кресла.
– Нежные и легкие, как взбитые сливки. Холодные, как фруктовый лед. И дорогие, как орианский шоколад…
От кондитерских сравнений даже во рту сладко стало. Эбби торопливо хлебнула кофе.
– Тогда почему ты ушел?
Инструкция инспектора миграционного отдела содержала пункт о профессиональной этике, деликатности и всем таком, но любопытство пересилило.
– Зато ваши женщины похожи на слоеное пирожное, и под каждым слоем разная начинка. Разве это не прекрасно?
И снова не поймешь, шутит он, издевается или все-таки говорит серьезно. К тому же до этого дня никто не сравнивал Эбби с пирожным, и это было как-то странно.
– Не знаю, – пробормотала она. – Не уверена.
Реми фыркнул и, подозвав официантку и порадовав ее чаевыми, повел Эбби дальше.
Всего за этот день она прошла пешком столько, сколько не объезжала на трамвае. Передвижения их, на первый взгляд, не содержали никакого смысла, как будто это Эбби необходима была экскурсия по новому городу, а не Инг-Мари. И поняв, видимо, что измором ее не взять, он предложил зайти за выполненным заказом в мастерскую вывесок. Им повезло, и мастер вручил им упакованную табличку. Реми обрадовался как ребенок на зимние торжества, и если бы Эбби его не одергивала, путь до своего дома проделал бы бегом, как марафонец. Эбби не была намерена больше устраивать забеги, поэтому шипела на подопечного разъяренной кошкой, стоило ему только прибавить шагу.
– Ты не понимаешь, – ликовал он. – Это же начало моей новой жизни и головокружительной детективной карьеры!
Лучше бы продолжал таскать ее по городу и раздражать рассказами о сладостях, подумалось Эбби. Выслушивать поток его наивных мечтаний, когда у самой ноги гудят и голова раскалывается, абсолютно не хотелось.
Да уж, неважный из нее инспектор получается, а ведь даже первый день к концу не подошел.
Пока Эбби стаканами хлестала холодную воду в прихожей, Реми вытащил на улицу стремянку и принялся распаковывать вывеску. Спустя пару минут Эбби услышала его разочарованный стон.