Инитора
Шрифт:
Я с ужасом глядя на все морды, мотнул головой. Типа, не сдох. Ну, все, как есть сейчас сожрут. И ведь не подавятся, суки!!!
Лишь сейчас замечаю на себе какую-то обдергайку, типа сорочки из какой-то ткани непонятного происхождения. Ноги голые, как и то, что выше, болтается между ног на обозрение всем.
– Подь-ка сюда, – сказал один, заманчиво клацая когтями по полу рядом со своей головой.
Я, конечно, ростом не маленький и, если во весь рост, буду змеям по плечо. Но их ширь
– Эй, ты чего… давай… к нам. Тебя главный увидит и порвет нам жопы.
Я ехидно замечаю:
– У вас нет жоп. У вас…
Громкий голос над всеми нами раздался оглушительно и, словно выстрел, убрал все головы сразу у «моей» кровати.
– Я сейчас нанизаю все ваши прекрасные жопы на изгороди у ворот. Великое воинство в вашем лице сейчас стояло, обнажая все ваши немытые зады над мертвым поваром и почему-то смотрело под кровать?! Я выслушаю отчет о происшедшем в своем кабинете от Ривагана и моего помощника по казарме Уникарава.
От этого голоса у меня мурашки побежали по спине, захотелось тоже отчитаться за все свои грехи в детстве и юности. Желудок тоже принял мое очищение за чистую монету, и я блеванул, на всякий случай пытаясь сделать это тихо. Волосы зашевелились на голове, когда тишина наступила такая, что я даже решил, что все ушли… уползли. Но вот все зашевелились, и мертвое тело, словно живое, поползло от меня к двери, змей так и смотрел на меня остекленевшим взглядом.
Шорох колец ушел давно, и я решил выползти, полз я вперед головой и, вытащив голову первой, решил, что-то страшное чудовище у закрытой двери лишь чучело. Вытянул свое тело, кряхтя и охая. Сев на кровать, я поморщился от лужи, что так и осталась в центре огромной комнаты. Так-с, а теперь надо придумать мне труселя. Махать своим вялым членом неохота перед всеми. У этих змеев неизвестно что вспыхнет в мозгу. Решат поиздеваться над моей пиписькой и ведь оторвут… вообще все это страшно. Я лишь сейчас очухался от того выстрела в зад и, тронув страшный шрам на ягодице, попытался его потереть. Такими страшными красками он был расцвечен, но куда там. Боль невыносимая накрыла, и я, завыв, хлопнулся на кровать. Со шрама начало течь, и стало чуть полегче. Ага, надо вытянуть гной.
– Ты откуда? – раздался спокойный голос откуда-то сверху, и я, взглянув на потолок, чуть не возрадовался, сам бог со мной говорит?!
– Отче наш… – начал я молиться, падая на колени, – иже еси на небеси…
Внезапно чучело у двери дернулось, и его лапы с когтями скрестились на мощнейшей груди. Меня словно подхватили небесные руки на свои длани и вознесли к потолку. Я так и остался висеть на каком-то крюке. Змей, присвистнув, сказал удивленно:
– Вот это прыть!!! Ты откуда такая игрушка Атаха?!
Я лишь мотнул головой.
– Я ни чья не игрушка. Я своя игрушка, сам по себе.
Он кивнул насмешливо и, вдруг приподнявшись на хвосте, слишком легко забрал меня в кольцо своих когтей. То, как он это сделал, заставило меня призадуматься о том, что я не первый такой тут побывал. Потому что один коготь легко прижал мою шею во время спуска с потолка, а другие когти, словно в угрозу, передавили шею очень крепко, не давая мне права даже быстро дышать. Я, выпучив глаза, начал краснеть, затем, видимо, синеть, и змей, глубоко вздохнув, кивнул.
– Умеешь мыть полы? – он отпустил мою шею, но угрожающе навис надо мной.
– Да, я все умею делать! Готовить, стирать, кушать и…
Он усмехнулся.
– Значит, у меня будешь все это делать. Место освободилось… эх… ладно, за мной иди. И возьми в… сам возьму, – он подполз к огромному шкафу и, аккуратно открыв его, горестно вздохнул.
– У Ари всегда была такая чистота во всем. Надеюсь, ты будешь чистоплотным. Вот тряпка. Аруга для тебя слишком будет большой. Потом закажу своему мастеру.
Он кинул в меня тряпку, и я, быстро сообразив от испуга, намотал её себе на бедра как после душа и благодарно зачем-то поклонился. Ну, вот зачем я это сделал? Он теперь будет думать, что я и родился слугой.
– Ну, что застыл?! Вперед.
Иду перед ним, и каким-то непонятным образом все словно знают, кто иде… ползет и открывают перед нами двери мрачного коридора. Невидимых слуг нет. Есть только навытяжку замершие змеи.
– Прямо пока иди. Я сейчас разбор полетов устрою особо зарвавшимся, что решили притон устроить в одной из моих казарм! – сказал он грубовато.
Я послушно пошел вперед и, услышав позади треск, увидел, как один змей начал на втором змее свивать свой хвост в районе шеи. Лапы у них шли оттуда, где у людей начинаются плечи. У них их не было, углов, как у нас, не было. Было неприятное на вид закругление, как у светских барышень на картинах в стародавние времена. Слишком опущенное и в тоже время с хорошим таким горбом ящерицы, хамелеона. Был он у меня как-то в детстве. Уснул от холода, так и умер, по-моему. Катька выпустила, маленькой была. Не знала, что не на волю выпускает по доброте душевной. А мне-то как жаль было. Он у меня мертвых комаров на лету ловил. А вот живых не любил почему-то. Брезговал, наверное.
Конец ознакомительного фрагмента.