Инкарнация
Шрифт:
– Но как?
– Ко всем нужны свои подходы, – озвучила леди Сания ее собственные мысли. – Если это женщина, то ее одаривают вниманием и лестью ее красоте, уму или тому, что она ценит больше всего. Если это мужчина… – Леди Сания усмехнулась. – Знаешь, милая, все мужчины одинаковые. Женщина может добиться от них всего, чего захочет. Даже если они будут думать, что находятся у руля, на самом деле…
– Я поняла, – улыбнулась Адель.
Возможно, Грааль неспроста посылал ей подобное наваждение.
А может и приятнее. Адель пожала плечами, будто соглашаясь со своим внутренним голосом.
Стоило попытаться.
– Кстати, а где Анри? – поинтересовалась Адель у леди Сании, этого парня она не видела с самой инкарнации, и почему-то вспомнила о нем сейчас. Возможно из-за этих мыслей об обольщении.
– Уехал, не думай о нем, этот малый как перекати-поле, – отозвалась леди Сания и недовольно фыркнула, будто Адель задела какую-то больную струну ее души.
– Ладно, давайте перейдем к выбору сладкого, – сказала Адель, ощутив легкую грусть. – Платье вот это, – и она указала на кремовое платье с красивым цветочным кружевом.
***
– Попробуйте еще кусочек вот этого, – предложил ей кондитер, подставляя серебряную тарелочку с чем-то воздушным.
Адель только открыла рот, чтобы попробовать торт, когда двери в столовую распахнулись и внутрь размашистым шагом зашел Фрост. Он был необычайно суров, даже мрачен.
– Чем вы здесь занимаетесь? Ваше Величество, – добавил он, мельком глянув на кондитера.
– Пробую торты, господин Канцлер. Для коронации нужен особенный вкус. – Она все же отправила в рот кусочек торта и прикрыла глаза. – Вот этот очень хорош! Что это?
– Вишня и…
Фрост приблизился к ее столику вплотную, от его шагов звенела посуда. Он взял серебряную ложечку и тоже попробовал торт.
– Слишком приторно, – заявил Канцлер после небольшой паузы. – Лучше всего подойдет традиционная лимонная начинка.
Он серьезно решил поучаствовать в выборе торта? Не он ли говорил, что Адель сама может решить хотя бы это?
– И что это? Ваниль?
Кондитер мотнул головой, будто лишившись дара речи.
– Ва… ванильный фростинг…
Адель поперхнулась и хихикнула. Фростинг! Кондитер залился краской до самых ушей, сам став похож на вишню. Канцлер метнул на нее гневный взгляд – этот взгляд разве что не убивал на месте. И она серьезно собралась соблазнить этого мужчину? Адель пару раз хлопнула ресницами, желая проверить, способен ли этот ледяной король хоть немного оттаять. Или же его сердце все-таки из камня…
Улыбка сошла с ее лица, а внутри зародилось страстное желание сопротивляться, не поддаваться влиянию Фроста, каким бы оно ни было.
– Лимонный. Решено. Можете быть свободны, – бросил он кондитеру, и тот мгновенно поклонился, заторопившись к выходу.
– Вишня, – выпалила Адель, бросив на стол ложечку. – Королева желает вишню.
Лицо Фроста стало совсем кислым, как тот самый лимон. Да что он так упирается?
Кондитер замер на пороге, но перевес явно был не на стороне Адель.
Пока.
– Вон, – прорычал Фрост, и кондитера и след простыл.
Канцлер навис над столиком, заставленном тарелками с тортом, уперевшись ладонями в столешницу.
– Значит, королева желает вишню? – тихо и нарочито медленно проговорил он. Воздух между ними будто нагрелся. Возможно сейчас она могла бы что-то предпринять. Сдаться? Показать покорность и привести в действие свой план? Повиснуть на шее Фроста, обхватить губами его губы и согласиться на все…
Адель потупила взгляд, собираясь с мыслями.
– Разве я не могу просто выбрать торт? – наконец проговорила она.
Фрост тяжело дышал, будто сдерживал ярость. Но вот она прорвалась наружу…
Он стукнул кулаком по столешнице, заставив тарелки подпрыгнуть. Адель не шелохнулась.
– Не смей так себя вести со мной, особенно при других. Не смей перечить мне, Адель. – Фрост чуть ли не рычал.
Соблазнить его будет непросто… и надо ли? Возможно ли укротить этого… зверя!
Адель резко отодвинула стул и встала.
– Вы пугаете меня, Фрост! – сказала она, обхватив себя руками. – Мне казалось, мы заодно.
Он направился к ней, заставив ее попятиться к стене, буквально отрезая возможность сбежать.
Метка на ее руке вдруг неистово заколола иголками, простреливая запястье.
Адель прижала руку к себе, не желая делиться этим с Фростом. Она должна оставить хоть что-то себе. Такая боль и жжение охватили ладонь, поднимаясь выше, что на ресницах проступили слезы.
– Адель, ты что… плачешь?
Фрост отступил на шаг и провел рукой по волосам.
Или все же не каменный?
Адель закусила губу, стараясь стерпеть боль и не разрыдаться перед Фростом.
– Ладно, я немного погорячился.
Не любит рыдающих девиц? Хм, интересно. Это нужно запомнить.
Адель выпустила на волю всхлип, и на лице Фроста застыло странное недоумение.
– Ну а что, – всхлипнула она. – Я же живая, Фрост! А вы… – снова волна боли, снова всхлип, – а вы только и делаете, что рычите на меня. – Она отвернулась к стене, пряча лицо в волосах. Да уж, королева сейчас из нее никудышная, но может удастся немного заморочить голову Канцлеру? Возможно ли заставить его поверить, что она немного… влюбилась в него?