Инкогнито
Шрифт:
– Да, ты прав. Взгляд словно живой.
– Ну да… – теперь очередные сомнения поселились в душе относительно ее честности. Видимо Настя все же слукавила.
После этого Максим окончательно сник. Да, он понимал, что, скорее всего Эрнест – это прошлое, но когда прошлое вторгается в настоящее, ничего хорошего не жди.
Спустя полчаса к ним снова подошел Турин:
– Как вам мои работы? – посмотрел на Макса.
– Очень сильно, – изобразил тот улыбку. – Особенно поразила вот эта работа, – и указал на незнакомку в маске.
– У вас очень хороший вкус, – искренне
– Какова цена? – вопрос еще больше удивил художника, как и Настю.
– Увы, но эта работа единственная, которая не продается.
– Отчего же?
– Она очень дорога мне, напоминает о событиях давних лет.
– Жаль, очень жаль. Я бы купил.
– Вы знаете, многие хотели купить, но никакие деньги не смогли убедить меня, ее продать. Ведь воспоминания не продаются, не так ли?
На что Макс хмыкнул и вдруг осознал, насколько яро теперь ненавидит этого человека.
– Анастасия, – Эрнест человеком был невероятно проницательным и прекрасно понял эмоции Максима, посему поспешил обратиться к подруге. – Могу украсть тебя на некоторое время?
– Конечно, – ответила уверенно, однако на Макса все-таки посмотрела, а тот лишь ухмыльнулся.
Когда они ушли, Максим присоединился к другу.
– И как тебе эта элитная мазня? – наконец-то мог не сдерживаться.
– Вполне неплохо. Вон, Оксана уже на взводе. Так что, посыл правильный. И сегодня меня ждет бурная ночь, – довольно улыбнулся Дмитрий. – А ты чего такой кислый?
– Да нормальный я, просто чувствую себя не в своей тарелке. Только посмотри на них всех, – и кивнул в сторону гостей. – Одни обитательницы Силиконовой долины под ручку со стареющими депутатами в отставке.
– Завидовать нехорошо, – рассмеялся Калганов. – Да и что ты имеешь против Силиконовой долины? Зато как хорошо спится рядом с такими малышками. И кошмары не снятся, и все проблемы уходят на задний план.
Макс же посмотрел на Настю, которая стеснительно улыбалась в разговоре с Эрнестом, стыдливо отводила взгляд, явно кокетничала.
– А этот живописец имеет виды на твою Настасью, – заключил Дмитрий и тоже посмотрел на них.
– Они просто давние друзья, – процедил Макс.
К концу приема Максим уже не знал, куда себя деть. Ему до глубины души опротивело это место со всеми его обитателями. А особенно главный виновник «торжества». Эрнест постоянно глазел на Настю, а та вела себя настолько спокойно и легко, будто так и надо.
В час ночи наконец-то народ начал расходиться. За остальными последовали и Максим с Настей. Калганов с девушкой сразу отправились домой, а вот Макс еще с минут десять сидел в машине, о чем-то размышлял, Настя же откинулась на спинку кресла, включила любимую радиостанцию и прикрыла глаза:
– Тебе понравилось? – все-таки заговорил он.
– Да, было занятно. А тебе?
– Сносно.
– Не ври, Максим. Ты буквально кипишь и кипел все то время, которое мы там находились.
– Раз ты это видела, почему не предложила уйти.
– Мне нравится, когда ты такой.
– Нравится, когда парень тебя ревнует? – уставился на нее Макс.
– Не совсем. Тем более, я же сказала, что Эрнест всего лишь друг. Мне нравится этот огонь в тебе, этот гнев.
– Ладно.
И они тронулись. Однако далеко не уехали, Максим остановился на обочине проселочной дороги, что вела в коттеджный поселок. Вокруг них никого не было, как не было и света. Лишь темный лес по обе стороны от дороги.
– Почему остановился? – начала осматриваться Настя.
Но Макс ничего не ответил, он вышел из машины, обошел ее, открыл дверцу со стороны Насти и вытянул девушку из авто. После подвел к капоту, резко развернул к себе спиной, подтолкнул вперед, отчего Настя уперлась руками в капот. Затем задрал подол плаща вместе с платьем. Спустя мгновение последовали два увесистых шлепка по ягодицам, от которых Настя вздрогнула, но не произнесла ни слова. Максим же расстегнул ширинку. Одной рукой он отодвинул черные трусики в сторону, а второй подхватил девушку под живот и буквально насадил на себя. И снова она сохранила молчание. Движения Макса были резкими и быстрыми. Иногда он выходил из нее, чтобы ощутить пальцами обилие смазки, затем снова вставлял член. И когда уже готов был кончить, резко вытащил член, развернул Настю к себе лицом и опустил на колени. Она не стала сопротивляться, а послушно встала перед ним, посмотрела вверх. Сперма хлынула ей на лицо.
Когда все случилось, девушка поднялась, взялась за край футболки Макса, натянула и вытерла лицо. По ее взгляду было неясно, что она чувствует, а вот Максим ощутил что-то странное, некую смесь из стыда и гордости. Она же, молча, вернулась в машину, после чего уставилась в окно. Так и просидела до самого конца.
Остановившись около дома, Макс заглушил мотор, и очередной раз погрузился в тревожные мысли. Но через минут двадцать заговорил:
– Я совершил ошибку?
– Нет, – ответила, не глядя на него.
– Но на душе почему-то гадко.
– Знаешь, что самое страшное в отношениях?
– Что?
– Самовнушение. Ты сегодня сочинил историю и поверил в нее.
– Просто ты молчишь. Я лишь могу видеть, с кем ты общаешься и как общаешься. Выводы напрашиваются сами собой.
– Видишь ли, такие люди как Эрнест, очень страстные, самолюбивые натуры, а еще, вампиры. Они питаются чужими эмоциями, те им нужны, чтобы творить. Благодаря тебе, сегодня он напишет хорошую картину.
– Выходит, он специально вился около тебя? Все ради этого?
– И да, и нет. У нас с ним есть прошлое, мы хорошо чувствуем друг друга и мы не безразличны друг другу, но ты неправильно расценил наш взаимный интерес. А Эрнест этим воспользовался.
– Я все понял. Только давай договоримся, что в ближайшее время будем держаться подальше от твоих знакомых художников.
– Хорошо.
Этой ночью Макс долго не мог заснуть. В голове крутился навязчивый вопрос: «А нужно ли ему все это?» С одной стороны, Настя для него подобно тайне за семью замками, ее интересно разгадывать, что будоражит, заводит, но с другой – как долго это будет будоражить? И вдруг любовь вовсе не любовь, а страстное желание приоткрыть завесу тайны?