Инкогнито
Шрифт:
– Я люблю тебя, Макс, – прошептала Настя, после чего приложила маску к лицу.
А Максим тем временем лежал на кушетке в кабинете Калганова, пил коньяк из бутылки и смотрел на черные тени от веток деревьев, что беззвучно чертили по потолку. Басы от громкой музыки сотрясали полы и стены, доносились веселые крики и смех из-за закрытой двери, однако Максу было не до веселья. Он поначалу порывался вернуться домой, но Дмитрий остановил разгоряченного друга, вручил бутылку и отправил в свой кабинет, пообещав присоединиться после того, как
На душе было так погано, что даже коньяк не помогал. Сердце и разум стремились к Насте, ему сейчас хотелось ощутить ее в своих руках, хотелось ощутить ее любовь через касания. Ведь она не соврала, она уже столько раз доказала ему свои чувства, пусть даже и через секс. Только сейчас идти к ней нельзя, сначала нужно привести мысли в порядок и усыпить того бешеного зверя, что успел не просто вырваться наружу, но и завладеть всецело хозяином.
Глава 8
Настя сидела в машине, первые лучи солнца аккуратно легли на капот Крайслера, желтые листья медленно падали на лобовое стекло, вокруг воцарилась безветренная погода. Стекла были опущены, благодаря чему салон наполнился осенними ароматами. Голубое небо с легкой розовиной по линии горизонта ласкало глаз. Чувство безмятежности окутало сознание.
Авто стояло на обочине, мимо по трассе проносились редкие машины. Справа пестрел разноцветьем лес, а слева раскинулись обширные поля.
– Мы стоим здесь почти час, – сквозь дремоту произнесла девушка.
Но ответа не последовало, тогда Настя приоткрыла глаза:
– И все-таки ты меня нарисовал, – и заискивающе улыбнулась.
– Прости, не удержался.
– Мог бы и сказать.
– Постеснялся, наверно.
– Чтобы ты постеснялся?
– Представляешь, я еще могу удивлять, – широкая улыбка озарила красивое мужественное лицо. – Да и уже не мог носить твой образ в голове, нужно было перенести его на полотно. Теперь ты всегда смотришь на меня.
– Прости, что вот так пропала. Мне нужно было время все переварить, – затем она помолчала с полминуты, – и принять.
– Я понимаю. Тем не менее, было тяжело. Думал, потерял не только друга, но и тебя.
– Помню, говорила, что не смогу без него, что никого и никогда больше не полюблю. Но время действительно лечит, хоть и слишком медленно.
– И что? Полюбила? Этого офисного невротика с явно заниженной самооценкой?
– Зря ты так. Он хороший.
– Маловато как-то для любви, не находишь?
– Ты же меня знаешь, я не особо распыляюсь о чувствах. Максим для меня – шанс на ту жизнь, о которой я всегда мечтала. С ним хочется быть обычной девушкой, без тараканов. Понимаешь?
– Долго ты так не проживешь. Мы – вот твоя семья, твоя суть. И Влад это знал, потому и привел к нам без лишних раздумий. С этим Максом ты быстро завянешь, либо начнешь втайне посещать Филиппа, либо признаешься и наткнешься на непонимание и неприятие. В любом случае, исход будет печальным.
– А не думаешь, что я сама хочу уйти от Филиппа? Хочу простой жизни.
– Эти выходные доказали обратное, дорогая Дульче, – недовольно хмыкнул Эрнест. – Или хочешь сказать, что не соскучилась? Не рада была увидеть всех нас? Только не лукавь.
– Да, была рада и да, соскучилась.
– Тогда не тешь себя иллюзиями. Мы такие, какие есть. И твое место рядом с нами.
– Отвезешь меня до дома Максима?
– Да без проблем, – нервно забарабанил пальцами по рулю.
– А вдруг он примет меня такой? – словно в пустоту бросила Настя. – Филипп ясно сказал, если я встречу того, кто разделит мои взгляды, он примет его с радостью.
– Попробуй. Только твой Макс не из тех. Он типичный представитель своего социума.
– Я тебя поняла, – отвернулась она и уставилась в окно. – И да, мне бы переодеться.
– Само собой, – осмотрел ее Эрнест.
Стройные аккуратные ножки в капроновых колготках телесного цвета и без туфель лежали на приборной панели, отчего короткий край юбки слегка задрался, обнажив бедро, грудь мерно вздымалась, лучи солнца играли на расшитом бисером корсете платья, а изящные плечи и шея так и просились их поцеловать. Эрнест ощутил желание немедленно прикоснуться к ней, в своем воображении он уже стянул с этих ножек колготки, начал целовать ее пальцы, скользил языком по ступням, после поднялся выше. Когда руки дотронулись до горячей кожи бедер, а губы – шеи – он даже в кресло вжался, тогда же расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, ибо в легких резко закончился воздух.
– Только не подглядывай, – игриво улыбнулась Настя и перелезла на заднее сидение.
Она взяла сумку, достала оттуда джинсы, майку, кожаную куртку и кеды с носочками, затем начала расстегивать платье, но поскольку корсет был на крючках, а те располагались на спине, пришлось обратиться за помощью:
– Не затруднит? – и повернулась к Эрнесту спиной.
Он, молча, развернулся, насколько это было возможно. Когда пальцы нащупали крючки, очередная волна возбуждения прокатилась по всему телу художника, а остановилась в брюках. Тогда-то Эрнест не сдержался, обхватил ее за талию, прижал к себе, а второй рукой забрался под юбку. Вот она – нежная, гладкая и горячая кожа. А запах ее тела? Он принялся целовать обнаженную спину.
– Эрнест, остановись, – спокойно произнесла Настя. – Мы с тобой давно условились на счет всех этих порывов.
– А если это не порыв? – он никак не мог оторваться от нее.
– Тогда тем более.
– Ладно-ладно, – кое-как взял себя в руки и отпустил ее. – Сейчас помогу.
Только пальцы плохо слушались, что было удивительно для него самого.
Когда все же расстегнул, сел на место и уставился вперед себя, а Настя тем временем сняла платье, быстренько натянула майку и джинсы, накинула куртку и принялась за кеды.