Инкубийственные интриги
Шрифт:
«Материализация призраков» — это целая наука среди магов, но все равно недолговечно оно все. Таких, как Жуан, спасает только смена мира. А Урстенера вроде была настроена остаться в этом, причем конкретно в той реальности, где ей принадлежит почти целый город. Опять же с квестом этим от Матери Всего Сущего ничего не ясно. Надо бы успеть посетить храм, до того как его разнесут…
А еще неплохо было бы понять: нападение на храм — дело рук Алозии и Ратшхир-ре, брата Алхора? Или еще какие-то силы вмешаются? Интересно, что об этом думает Урстенера?
Изначально Урстенера рассчитывала перекусить привычным
За те месяцы, которые аусваинга провела в городе в одиночестве, боль потери затихла. Сейчас рана снова заныла. Но если они обновят связь, потом станет еще хуже, потому что любви уже нет. Со стороны Жуана ее и не было никогда, но по крайней мере была преданность. На осознанное предательство он пошел уже потом, после своей смерти…
Тут аусваинга мысленно обозвала себя дурой, потому что самый главный вопрос задать забыла. Как из головы вылетел!..
А ведь в начале разговора была такая прекрасная возможность, когда Жуан что-то ляпнул… что-то такое… О том, что раз убивать в этот раз его не будут, значит, можно спокойно посидеть рядом. Прекрасная возможность же была спросить: «А в прошлый раз кто тебя убивал?!», но от усталости, волнения и голода все из головы вылетело. Надо не забыть спросить потом… Потом…
Урстенера хищно улыбнулась, глядя на Итшуана, замершего у двери. Его большущие карие глаза сверкали опасливым предвкушением, аусваинга уже видела разгорающееся в них пламя. Инкубическая сущность рвалась наружу, чувствуя запах возбужденной женщины, запах жертвы.
Вот только кто в таких парах жертва, а кто — хищник, не всегда было ясно. Насыщение было обоюдным, но для начала хищную жертву следовало раздеть…
Именно этим аусваинга и занялась. Медленно расстегнула верхние пуговицы рубашки, выдернула ее из штанов и рывком стянула с Итшуана. Юноша едва успел поднять вверх руки и немного наклониться вниз, стараясь при этом не задеть Урстенеру рогами. Когда рубашка оказалась на полу, аусваинга потянулась к пуговицам на брюках… Их сдернуть одним рывком практически невозможно, особенно если на ногах еще и сапоги, но Итшуан уже понял, чего от него хотят. Да и сам хотел того же… Очень давно хотел!
Правда, несмотря на уже пережитую инициацию, скромность все равно боролась с инкубической сущностью — ровно до того момента, как Урстенера скинула с себя платье.
Тут природа взяла верх над воспитанием, и юноша, подхватив свою добычу на руки, отнес женщину на кровать, даже не дав ей скинуть туфли… Какие мелочи, когда он так давно желал этого! Тонкое шелковое белье полетело на пол уже порванное на лоскутки.
Урстенера лишь довольно улыбнулась и выгнулась, прижимаясь бедрами к уже возбужденному инкубу. А потом, ухватив его за рога, потянула к себе, поцеловала, обвила руками за шею, утыкаясь лицом ему в грудь… вдохнула запах, словно запоминая, а затем вонзилась зубами в маняще пульсирующую венку. Почти в тот же миг, когда сам Итшуан вошел в лежащую под ним женщину — жестко, резко, сразу полностью…
— Мальчишка! Ты совсем не умеешь управлять своим зверем, — засмеялась аусваинга, облизнувшись, и снова приникла к венке, жадно всасывая из нее кровь и чувствуя,
А инкуб, уперевшись руками в кровать, равномерно двигал бедрами, как будто в полузабытье, наслаждаясь каждым проникновением. Это было не сравнимо с тем, что он пережил в борделе… Тогда был просто хищный трах, а сейчас происходило медленное плавное насыщение. Тело блаженствовало и впитывало излучаемое аусваингой удовольствие, а Урстенера, утолив первый голод, теперь смаковала каждую каплю, вылизывала укус, целовала… иногда увлекалась и, забывшись, тянулась губами к губам…
В первый раз ей пришлось самой закрыть глаза, потому что Итшуан этого не сделал, но потом женщине даже понравилось целоваться, смотря друг на друга. Во взгляде инкуба светилось столько обожания, он был такой горячий!.. А его желание опьяняло и туманило разум лучше любого вина.
Сладкая волна оргазма накрыла сначала Итшуана, кровь буквально вспыхнула везде, во всем теле. Громкий полустон-полурык, за которым почти тут же, как эхо, раздался довольный удовлетворенный выдох аусваинги. Вкус чужого оргазма довел и ее до пика, заставляя тело выгнуться от наслаждения и потом обессиленно вытянуться, продолжая обнимать и прижимать к себе горячего, вкусного мужчину… от которого просто невозможно было оторваться!..
Глава 2
Насытившись и отдышавшись, Урстенера встала с кровати, посмотрела на порванное нижнее белье, фыркнула и натянула платье на голое тело. Внимательно наблюдающий за женщиной Итшуан возбужденно сглотнул, но получил лишь ласковое поглаживание по щеке, мимоходом. Понятно, продолжения пока не будет, а жаль.
Инкуб уже не был голодным, но и сытым себя не чувствовал. Тело вновь распалилось, едва только он осознал, что вот сейчас они выйдут из этой комнаты, встретятся с другими мужчинами, и во время разговора с ними его женщина будет без белья… От этой мысли член снова налился и гордо выпрямился. А ведь Итшуану тоже нужно одеваться… как-то, с трудом…
Аусваинга, уже стоя в дверях, все же подождала, пока ее новый любовник справится со штанами. Его готовность продолжать не то чтобы льстила — молодой демон, к тому же инкуб, само собой он будет готов к подвигам почти сразу. Гораздо больше женщину радовали ревниво-хмурые взгляды на валяющиеся на полу шелковые тряпки — все, что осталось от трусов и бюстье. Последнее Итшуан с треском разорвал пополам, проигнорировав наличие скрепляющих ленточек. Жуан, даже в самом начале их отношений, вел себя более сдержанно… И если кто и рвал одежду, чтобы получить доступ к желанному телу, так это сама Урстенера.
Что ж, оказывается чертовски приятно, когда тебя хотят гораздо больше, чем ты. Ну и потом… мало ли что будет потом?
По коридорам крепости аусваинга шла, используя свою связку с Эрстеном как маяк, и оказалась в комнатах Алхора, где брат со своим командиром развлекались игрой в шахматы.
— Ну, что у нас плохого? — поинтересовалась Урстенера с легким ехидством в голосе и благодарно кивнула уступившему ей место хозяину крепости.
Дождавшись в несколько напряженном молчании, пока Алхор сходит в соседнюю комнату за креслом для себя и Итшуан тоже притащит себе стул, все расселись и уставились друг на друга.