Инквизиция: Гении и злодеи
Шрифт:
Учеником Агриппы был Иоган Вейер, придворный врач герцога Вильгельма IV в Дюссельдорфе, который под покровительством герцога и при его содействии энергично боролся против инквизиторов и преследования ведьм. В 1563 году вышла его книга о ведьмах и процессах инквизиции против них, выдержавшая в короткое время шесть изданий и приобретшая большую популярность. Вейер смело выступает против бесчеловечного преследования ведьм и доказывает несправедливость этих обвинений и абсурдность приемов, практикуемых в процессах. Но Вейер все-таки не отрицает существовании дьявола и возможности причинения им вреда людям. Он старается только очистить это верование от грубых представлений своих современников о непосредственных телесных сношениях между дьяволом и человеком, объясняя многое
По мнению Вейера, «ведьмы — это большею частью слабые, старые, не вполне разумные женщины, которыми, когда они отягчены горем или недомоганием, овладевает бестелесный дух или дьявол, который путем ослепления и наваждения так сильно внушает им, что они причинили людям всякого рода несчастия, вред и порчу, что они начинают верить в действительность всего этого, между тем как они совершенно невинны». Вейер считает все случаи колдовства результатом фантазий и объясняет галлюцинациями, которые насылает на «ведьму» дьявола, помимо ее воли.
Поэтому Вейер считает преследование ведьм несправедливостью и в предисловии к своему трактату обращается с горячим воззванием к государям Европы, чтобы они остановили пролитие невинной крови. «Безумные, бедные женщины, говорить Вейер, одержимые злым духом, которых без пощады бросают в темную мрачную тюрьму, мучают под пытками, осуждают на смерть и сжигают на костре, оказываются виновными единственно на том основании, что они сознались в своих мнимых преступлениях. Только этим порядком судопроизводства объясняется то, что многие несчастные предпочитают один раз умереть в огне, чем много раз переносить бесчеловечные пытки. И бессердечные судьи и палачи не хотят понимать, что часто проливается невинная кровь и что несчастные себя обвиняют только благодаря ужасным мучениям пытки. Ибо если какая либо из них не сознается и испускает дух под страшными пытками или решается в отчаянии на самоубийство в тюрьме, то судьи объясняют это тем, что дьявол свернул им шею, для того чтобы помешать им признаться и подвергнуться публичной казни».
Книга Вейера произвела сильное впечатление, она была запрещена католической церковью, а сам медик обвинен в колдовстве и принужден был бежать из Дюссельдорфа в Мекленбург, где он нашел защиту у графа фон Бентейма.
Сразу же по выходе книги разгорелась дискуссия между теологами и преследователями ведьм.
Как это ни странно, книга Вейера вызвала еще более яростную борьбу с дьяволом, и конец XVI века в особенности изобилует процессами о ведьмах во всех странах Европы, где еще в течение двух столетий костры не переставали дымиться.
В 1690 году в Амстердаме на голландское языке вышла книга Балтазара Беккера, реформатского пастора, в которой впервые объявляется война самому принципу колдовства и рассматривается учение о дьяволе и его власти на земле. Ссылками на Библию, историческими сопоставлениями и философскими рассуждениями Беккер разбивает всю систему ортодоксальных воззрений на природу дьявола, как темную ему, действующую в мире с соизволения Бога и рядом с силами добра для искушения человечества и для погубления человеческих душ. Он доказывает, что многие места из Библии, на которых основывается учение ортодоксии о дьяволе, совершенно не подтверждают этого учении и даже, напротив, находятся в полном противоречии с господствующими воззрениями. По библии сатана вовсе не есть всесильный князь тьмы, властвующий над тайнами природы, всезнающий, могущий иметь власть над человечеством и по своему желанию принимать различные образы и действовать во вред человеку. Он скорее падший дух, ввергнутый в бездну и там ожидающий суда и наказания, немощный, которому чуждо знание сокровенного в природе и который неспособен принять вид плоти, являться в образе и каким либо образом действовать на физический мир. Представление о союзе ведьм с дьяволом — не более как поэтический образ, выдуманный древними языческими поэтами и принятый ортодоксальными представителями христианства, как основа христианства — в противоречие с действительными основами евангельского учения и на посрамление церкви.
Книга Беккера имела огромный успех и вызвала во всем христианском мире сильное движение. В особенности она произвела большое волнение среди теологов. Появилось много ответных сочинений и полемических памфлетов.
Еще более сильный удар нанесло средневековому заблуждению о колдовстве знаменитое сочинение Христиана Томазия, которое появилось в 1701 году, о котором современники говорили, что благодаря ему, женщины получили возможность в безопасности состариться и спокойно умереть.
Хотя и после сочинения Томазия процессы над ведьмами продолжались и инквизиция продолжала сжигать колдунов, но процессы эти потеряли эпидемический характер и возникали редко.
Отдельные правители издают специальные постановления, вовсе запрещающие всякое преследование ведьм; другие устанавливают ограничительные правила употребления пыток, многие из них милуют и освобождают осужденных.
Между царствующими особами следует выделить Гогенцолернов, которые твердой рукой выступили против колдовства. Уже великий курфюрст Фридрих допускал много раз помилования и установил строгие требования относительно применения пытки, порядка допросов и признания. Лично он, однако, не был свободен от веры в дьявола, что видно из того, что в Бранденбургском военном уставе запретил под угрозой наказания пребывание в лагере колдунам, заклинателям оружия и всяким мастерам дьявольского искусства. Это же законоположение, под угрозой даже смертной казни, было повторено во второй главе отмененного его преемником военного устава от 1713 и 1724 годов. Тем не менее фактически процессы о колдовстве постепенно прекращаются.
Вы только подумайте — начало XVIII века, которое кажется нам чуть ли не современностью, во всяком случае, сравнительно недалеко отстоит от современных представлений о морали — в официальном уставе есть статья о ведьмах!
Но особенно яростно выступал против преследования ведьм его преемник, король Фридрих Вильгельм, который 18 декабря 1714 года издал указ, в котором требовал улучшения судопроизводства и приказывал все приговоры ведьм к пыткам или к смерти посылать на его утверждение. В этом же указе особо оговаривается слабая база доказательности процессов над ведьмами, «благодаря которой дела о колдовстве не всегда расследовались с соответственной осторожностью, а исходя из мало достоверных показаний, вследствие чего много невинных подвергались пыткам, погибали на костре и таким образом много невинной крови проливалось в стране».
Изменения в процедуре судов над ведьмами в Пруссии, начатая курфюрстом, была достойно закончена Фридрихом Великим, который окончательно отменил пытки в 1740 году.
Примеру Пруссии последовали и другие протестантские страны, где, начиная со второй четверти XVIII века процессы о ведьмах совершенно прекращаются. В католических же странах они еще продолжаются в течение всего XVIII века.
В Австрии вера в ведьм была сильна и в начале XVIII века и процессы по обвинению в колдовстве получили сильную опору в новом уголовном уложении, изданном королем Иосифом I в 1707 году, для королевства Богемского, маркграфства Моравского и герцогства Шлезвигского. Это уложение санкционировало почти в полном объеме все прежние постановления относительно преследования колдовства.
С вступлением на престол немецкой императрицы Марии Терезы в 1740 году был положен конец всем преследованиям ведьм, если не по закону, то по крайней мере фактически. Она приказала, чтобы все подобные процессы до объявления приговора были отправляемы ей лично на утверждение. Вместе с тем она назначила комиссию для выработки нового уголовного уложения.
Несмотря на просвещенные взгляды Марии Терезы, процессы против ведьм в католических странах ее короны не прекращались до самого исхода XVIII века, а в некоторых из них продолжались даже в XIX веке. В Виртемберге, Вюрцбурге, в особенности в Баварии встречаются процессы еще в последней четверти «просвещенного» XVIII века — по самым чудовищным обвинениям, напоминающим процессы во время расцвета преследования колдовства в XVI и XVII веках.