Инквизиция
Шрифт:
— Я не хочу в детдом.
— Не волнуйся, парень. Может, еще обойдется все. Я пойду, покурю на лестнице….
Милиционер вышел, а Ваня двинул в гостиную и, достав из серванта полупустую бутылку водки, недопитую каким-то залетным другом старухи, зашел в спальню. Бабка смотрела на него с ужасом.
— Что, решила поквитаться? — спросил Иван, подходя ближе. — Ну, решение похвальное, но исполнение плохое.
— Уйди, ирод…
Как только бабка открыла рот, Ваня всунул меж кривых потрескавшихся губ горлышко бутылки, послышался стук стекла о зубы, водка потекла внутрь. От неожиданности она пару раз глотнула и закашлялась. Ваня слегка побрызгал водкой простынь, кинул бутылку под кровать.
— Лежи, сука, лежи…
Он дождался, когда вернется милиционер, бабка что-то вопила, но Ваня закрыл дверь
— А может, чайку хотите? — спросил мальчик вежливо. — Или у нас еще оливье остался. Сам готовил…
К обеду вопящую бабку увезли на скорой с диагнозом белая горячка. Милиционер сказал, что пришлет кого-нибудь приглядеть за мальчиком и ушел. Но совершенно неожиданно для себя, выйдя из подъезда, пошел в близлежащий ларек и купил бутылку водки. А уже спустя час послал сержанта за второй. К шести он уснул прямо на рабочем месте, а мальчика и сумасшедшую старуху даже не вспомнил. И только вечером первого января воспоминания всплыли, но тогда Вани в Москве уже не было.
Глава 5
Двадцать девятое января принесло Ване такое количество радости, сколько не принесла целая жизнь! Когда милиционер ушел, Ваня искренне пожелал, чтобы тот никогда больше не являлся в его квартиру. Его квартиру! Да, теперь она принадлежит только ему. А значит, можно все что хочешь. Хочешь, смотри телевизор, хочешь, вообще не ложись спать, хочешь, спи до обеда. Конечно, маленькие удовольствия, но можно ведь и слегка их разнообразить. Но для этого нужны деньги. Бабушкин шкаф скрывал груды всяческого старого хлама, в том числе и шерстяной носок, набитый наличностью. Ваня пересчитал деньги — двадцать тысяч! До сего момента мальчик ни то что не держал столько в руках, видел всего пару раз в жизни. Он снова пересчитал и представил, что можно сделать с такой суммой. Вся Москва лежала перед ним! Купюры заполнили карманы, Ваня пошел на улицу. Во дворе гуляли близнецы, но Ване они больше не интересны. Зачем нужны такие друзья, когда у тебя есть деньги? Ваня пошел на остановку, автобус повез его в огромный торговый центр, расположенный неподалеку. Там есть и кинотеатр, и магазины, и вообще все, что надо ребенку, чтобы развлечься. Первым делом он пошел в кино. Купил огромное ведро попкорна, три пакета чипсов, большой стакан кока-колы и еще молочный коктейль и, расположившись в самом центре кинотеатра, надел 3D очки и приготовился к просмотру. Фильм ему не очень понравился, но разве это имеет значение. Свобода! Такая прекрасная, такая недоступная до сих пор, она пьянила лучше любого алкоголя. Он наелся до отвала и блаженно наслаждался великолепными спецэффектами. Собственно, только они ему в фильме и понравились, но ужасно радовала мысль, что он может в любой момент встать и уйти. Если раньше он каким-либо образом попадал в кино, оставался до конца, независимо от качества картины просто потому, что такой возможности в будущем могло не представиться. Но теперь он со злорадством ушел из кинотеатра, как раз когда начиналась финальная битва.
Следующим в списке развлечений — Макдональдс. Хоть Ваня и не успел проголодаться, все равно накупил различной еды, строго следуя принципу: 'Не съем, так понадкусываю'. Он заскучал и принялся рассматривать других посетителей, сидевших в огромном зале, что служил не только клиентам Макдональдса. Многие казались скопищем формул, но отнюдь не все. Вернее, некоторые просто недостаточно просты, чтобы их прочитать. Вот, допустим, тот мужик, пьющий пиво в одиночестве, такой сложный, вообще нет простых цифр. А вот уборщица, например, тоже сложна, но пара троек есть. Но есть более интересные люди. Ваня уже понял, какова власть цифр, ему захотелось собрать несколько про запас. У некоторых людей есть единицы, но стоят настолько далеко в ряду нерешенных формул, что забрать их очень трудно. Но двоек и троек хватает. Цифры легко переходили к Ване, и сначала он даже не обратил внимания, что как только он забирает их, у человека случается какое-нибудь несчастье.
До сего момента он делал это как-то машинально, и даже, по большому счету, не задумывался, как это получается. Ну цифры и цифры. К тому же за последние дни произошло так много и хорошего, и плохого, что времени на раздумья просто не оставалось. Но теперь он задумался, что происходит и, что самое главное, почему так происходит? Что это за формулы, почему простые числа то помогают ему, то вредят кому-нибудь другому. А происшедшее с премьер министром, неужели это он сделал? Да нет, не может быть. Если бы он такое мог, почему не применил в туалете? Картина унижения пришла внезапно, кулаки сжались. Но образ быстро растаял, а мысли побежали дальше, пока желудок наполнялся молочным коктейлем. Но понять суть Ваня не мог. Вот мужчина проходит мимо, держит бумажник. Вот подошел к уборщице. Вот от него отделилась двойка. Бумажник падает в воду. Вот двойка отделяется от самого Вани, и легкий сквознячок приносит к ногам мужчины пятитысячную купюру. Это все так странно и непонятно, но это есть. Он просто захотел и стало так. Он захотел, чтобы такую же купюру принесло к его столику, но ничего не вышло. Странно. Может, такие вещи можно проделывать только с другими людьми?
Ваня подумал обо всем этом еще пару минут, но понял, настроение от дум только портится. А ведь сегодня он свободен! Но пока не разобрался досконально, лучше не играть с цифрами. Все же жалко людей, падающих на блестящем полу, или теряющих деньги, или роняющих сотовые. Да и какая в этом польза?
Лишь вечером торговый комплекс выпустил Ваню. За это время мальчик успел покататься на катке и поиграть в игровые автоматы, и купил давно желанные ролики. Запас денег опустел на две третьих, но еще вчера он и не мечтал даже о такой сумме. Он сел в автобус и поехал домой, но вышел не на ближайшей остановке, а через одну, решив прогуляться. Вечер выдался восхитительный. На небе сияют звезды, он сыт, в руках пакеты из Макдоналдса, а дома не ждет противная бабка. Все превосходно. Он больше не баловался с цифрами. Зачем, и так все отлично. Впервые со смерти отца он по-настоящему счастлив. И возможно в жизни все действительно осталось бы в полном порядке, если бы мальчик не увидел две фигуры, разговаривающие неподалеку. Они стояли рядом с подъездом и что-то обсуждали. Ваня узнал их сразу — Вовка и Дашка.
Ваня осторожно подкрался, стараясь не шуршать пакетами. Обе фигуры бегали математическими формулами, у обоих много двоек, троек и даже единичек. Подъезд крайний, Ваня увидел за углом еще две фигуры. Ему ужасно захотелось подойти и послушать, но так, чтобы не увидели; сам не зная, почему, он смело сел на лавочку у второго подъезда. Голоса слышались отчетливо:
— Ну, тебе понравилось? — спросил Вовка.
— Да. Это было круто! Особенно когда ты санки у того хмыря отобрал. Да и танцуешь ты классно!
— Ради тебя, детка, я на все готов.
— Вова, а ты вчера помнишь, что в туалете было? — спросила Дашка нерешительно.
— А ты откуда знаешь? — Вовка насторожился.
— А я в соседнем туалете была. Но не в этом дело… Ты можешь больше Ваню не трогать? Мне его так жалко стало…
— Да легко! Он сам нарвался. Ладно, пусть живет. Но только если выеживаться не будет.
— Я с ним поговорю. Он вроде мальчик ничего…
— Зубрила, — сморщился Вовка.
— Ну и что? Не всем же, как ты быть.
— Да, я такой один, — сморщенная гримаса вмиг преобразилась самодовольной рожей.
— Ну ладно, я пойду. А то меня мама уже и так заждалась.
— А поцеловать?
— Вова! — зарделась девочка. — Мы же только в первый раз встретились!
— Ну хоть в щечку.
— Ну ладно.
Послышался тихий 'чмок', дверь подъезда открылась и закрылась. Ваня сидел красный, как рак. Он и сам не знал, что противней, снисходительность Дашки, или что она за него заступается. Снег под туфлями заскрипел, это к Вовке подошли дружки. Те же самые, по туалету… Ваня не поворачивал головы, но точно знал, это они. Он мысленно представил хулиганов. Они замелькали числами.
— Б…ь! — послышался возглас Коляна, а потом удар тела об лед. Вовка и третий парень заржали.
— Осторожней надо быть, — прошептал Ваня, улыбаясь.
— Вот дворник урод! Что, не мог песком посыпать? Да я его…
— Что? Под дверью насрешь? — расхохотался Вовка.
— А может и насру. Ладно, давай рассказывай.
— А чего рассказывать? Не дала.
— А может, просил плохо?
— Заткнись. Ничего, это она только потому, что первое свидание. Завтра-послезавтра даст. Я их знаю, они только первые пару дней ломаются, а потом ноги расставляют.