Инквизиция
Шрифт:
– Вы оказали помощь еретикам и ренегатам в нарушение Всемирного Эдикта Лечеззара, – заговорил аскет: формальности кончились. Он обращался к Мауризу, стоящему перед нашей группой рядом с первым и третьим помощниками «Призрачной Звезды». – Вы нарушили закон, данный Рантасом, Его закон, который выше всех земных законов.
– Мы оказали помощь кораблю, терпящему бедствие, – сухо ответил Мауриз, не делая попытки переложить вину на капитана, умершего прошлой ночью. – Пока мы не состыковались, мы не могли узнать, что его экипаж, как вы утверждаете, составляли ренегаты. Мы оказали
– Это не доказывает вашу невиновность.
– Мне не нужно доказывать мою невиновность, инквизитор. По Имперскому закону ни я, ни экипаж «Призрачной Звезды» не совершили никакого преступления. Мы фетийские граждане, и мы не находимся под вашей юрисдикцией. – Мауриз говорил категоричным, презрительным тоном. На корабле он не был так уверен в себе. Очевидно, эта уверенность как-то связана с Итиеном.
– Это суд Рантаса, не суд человека. Мы не подчиняемся закону вашей Империи даже без Всемирного Эдикта. Вы слышали его или читали, вы знаете букву божественного закона. Вы обвиняетесь в помощи еретикам, что согласно Эдикту карается как ересь. Вы можете доказать свою невиновность?
Это был суд Сферы, работающий по хэйлеттскому принципу презумпции виновности. Принципу, прямо противоположному апелагской системе, которую Сфера давно игнорирует везде, кроме Фетии. Во всяком случае, Мауриза спасло от ответа внезапное и невероятно быстрое прибытие девяти фетийских консулов и губернатора.
Глава 13
Появившись из двери, ведущей в святилище, консулы вошли в трапезную и остановились между нами и инквизиторами. Некоторые были одеты в клановые цвета – бордовый Кантени и красно-серебряный Скартариса я знал, но не узнал остальные. Одна женщина была вся в черном с золотым, и я предположил, что это цвета клана Полинскарн и не имеют никакого отношения к психомагам.
Итиен тоже прибыл, но, к моему удивлению, он держался в стороне, а начал говорить один из консулов, пожилой мужчина с серо-стальными волосами. Его цветами были лазурный и белый – еще один незнакомый клан.
– Итиен предупредил меня, что вы устроите показательный суд. – Он не выказывал никакого уважения, и это было приятно видеть. – Фетийские законы этого не разрешают.
– Вы мешаете работе Рантаса, – заявил хэйлеттит, но в его голосе уже не слышалось той уверенности, что была минуту назад. Я понимал его изумление – я и представить себе не мог, что все девять консулов и губернатор явятся спасать экипаж Скартариса. Кстати, к какой фракции принадлежит клан Итиена, Айриллия? Я точно не знал… и насчет кланов Мауриза и Телесты тоже не был уверен.
– Каково обвинение? – резко спросил представитель консулов.
– Помощь ереси.
Итиен фыркнул и подошел к Мауризу, чтобы спросить его, что имеет в виду инквизитор. Три или четыре консула повернулись спиной к помосту и присоединились к губернатору, послушать, что скажет Скартарис. Через минуту толстяк в зеленом с белым схватился за голову в преувеличенном жесте отчаяния, потом закатил глаза и сокрушенно пожал плечами. Зеленый с белым: клан Саласса, вспомнил я, это точно. При такой ошеломляющей коллекции нарядов в зале было легко запутаться.
– Что мы можем сделать? – спросил салассанец, в его словах сквозило недоверие. – Поверить не могу, что теперь они и на нас покушаются.
Толстяк говорил на апелагос с очень сильным акцентом, как будто все еще учил этот язык. Он повернулся к женщине, которую я посчитал консулом Полинскарнов, и что-то затараторил по-фетийски, совершенно игнорируя сакри, инквизиторов и всех прочих. Через минуту консул Полинскарнов указала рукой на инквизиторов, разговаривая жестами, как делают фетийцы. Поразительно, насколько уменьшился зал, когда в нем появились десять фетийцев, и их непонятные речи загремели под сводами потолка. Акустика тут была великолепная.
– Это созванный по всем правилам Инквизиторский трибунал! – закричал инквизитор, когда один из сакри постучал рукоятью меча по столу, требуя тишины. – Я не потерплю, чтобы разбирательство прерывалось!
– На твоем месте я бы не беспокоился, – проронил Итиен, кривя губы. Он говорил с инквизитором через плечо, даже не соизволив обернуться. – Избавь себя от хлопот и отпусти их.
– Будь осторожен, Итиен, – предостерег его Мауриз. – Не заходи так далеко.
– Они возомнили себя владыками мира, – отмахнулся губернатор. – Пора им спуститься с небес на землю. Это действительно все, в чем вас обвиняют?
Мауриз кивнул.
– Вряд ли какой-нибудь имперский судья стал бы слушать это дело.
– Судьи знают значение слова «закон», – согласился Итиен и, театрально махнув рукой, пошел поговорить с представителем консулов – снова на фетийском, наверное, чтобы позлить инквизиторов. В его преувеличенных жестах была плавность, достигаемая долгой практикой, но я не стал бы обвинять этого человека в простой рисовке.
Я посмотрел на помост. Инквизиторы волками смотрели в зал. Аскет поджал губы и сидел с перекошенным лицом. Как такое могло происходить? Казалось невероятным, что фетийцы смеют вот так попирать власть Сферы, совершенно не заботясь о последствиях. Разве кланы не должны вести себя дипломатичнее? Я думал, клановая политика – это тонкость и коварство, а не такое небрежное поведение, будто они властны делать все, что им заблагорассудится. Судя по тому, что я слышал, Ассамблея была собранием бесхребетных сибаритов, уступающих при первом признаке давления. Это не соответствовало реальности, которую я видел сейчас.
На помосте хэйлеттит покачал головой в ответ на что-то, сказанное аскетом. Казалось, они снова не соглашаются, что было только к лучшему. Сакри стояли как всегда неподвижно, и я то и дело поглядывал на них. Могут инквизиторы приказать им схватить и консулов тоже? Это был бы не очень умный шаг, но здесь, фетийцы были отрезаны от поддержки.
– Как имперский губернатор Илтиса, – объявил Итиен, прерывая разговор с представителем консулов, – я прекращаю этот суд, как нарушающий имперские и клановые законы. – Это прозвучало чуть дипломатичнее, но теперь Итиен загонял инквизиторов в угол, не оставляя им легкого выхода.