"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
Так и поехали. Дорога была не крута, но все время шла в гору.
Волков и офицеры разглядывали замок герцога и пришли к выводу, что в нем легко можно разместить и тысячу солдат — так велик был замок. И все сошлись на мнении, что этот замок штурмом не взять и что просидеть под ним можно годы — и все будет без толку.
Мост был опушен, и решетка поднята. Едва Максимилиан крикнул, что едет кавалер Фолькоф, офицеры и люди его, сержант сразу отошел с дороги, пропуская их и указывая рукой:
— Езжайте к восточной коновязи. Там гости ставят коней.
Двор был велик и мощен ровным камнем. На удивление чист. Даже под коновязями было чисто, словно лошади сами разумели чистоту. Такой чистоты Волков не видал ни при дворе де Приньи,
Тут же во дворе их встретил мажордом. Неюный муж солидного вида и с большой тростью, что была завершена серебряным набалдашником. Кроме серьезной трости о важности этого человека говорила не только добрая одежда, но и золотая цепь гульденов на двадцать.
— Я прибыл по приглашению барона фон Виттернауфа, — сказал Волков, бросая повода Сычу.
— Барон дожидается вас, — с едва заметным поклоном величаво отвечал мажордом.
— Ишь ты, серьезный какой, — тихо сказал Еган, — и не поклонится даже толком.
— И не говори, боится, спина переломиться, — согласился с ним Сыч, с интересом разглядывая цепь мажордома. — Вон сколько золота на себе носит, важная видать птица.
Они с Сычем так и остались при лошадях.
А всех остальных мажордом жестом пригласил следовать за ним. И все пошли. Шел он подлец так, что Волков едва поспевал за ним, непросто ему было хромать по высоким и вычищенным ступеням. Да еще если они не кончались. Подъем — коридор, подъем — коридор. Подъем — длинный коридор. Кавалер покрылся испариной, сжал губы в нитку. Ногу на ступенях стало выворачивать, словно он уже целый день ходил, становился он на нее все тяжелее. Но просить мажордома не спешить он не хотел. Не к лицу рыцарю божьему выглядеть немощным. А вот по шее мажордому он дать хотел. Но вряд ли бы это вышло, угнаться ему за ретивым мужем не было никакой возможности. Да и догони он его — сдержался бы. Ничего, он потерпит, не для того он здесь, чтобы слуг герцога задирать. Вот и шел он за мажордомом, сопя и стискивая зубы. Терпел боль в ноге и обиду в сердце.
Наконец, они пришли. Наверное, на четвертом этаже замка, в гулкой зале, с большим столом и огромным камином, мажордом остановился у больших дверей. Трижды стукнул в них посохом.
— Рыцарь Фолькоф к вам, барон! — звонко крикнул он.
— Проси, — донеслось из-за двери.
Волков подумал, что и герцог там, за дверью, быстро вытер пот с лица и пошел к двери, стараясь не хромать сильно. Мажордом услужливо открыл ему дверь, хотя это и должен был делать лакей.
Жестом пригласил его войти, бесцеремонно останавливая всех господ офицеров, что собирались следовать за кавалером.
Те послушно остановилась. Стали разглядывать гобелены на стенах. А Бертье не постеснялся, взял стеклянный кувшин со стола, потряс его и радостно сообщил:
— Господа — вино!
Рене, Брюнхвальд и Максимилиан ничего ему не ответили и смотрели на него осуждающе. Бертье вздохнул и поставил кувшин на стол.
Барон, как увидал кавалера, так встал из-за стола и развел руки для объятий, словно встретил старого друга.
— Кавалер, ну вот вы и добрались сюда. Рад вам, рад.
Они обнялись. И Волков, отстраняясь от барона, вдруг увидал на нем золотую цепь, еще более тяжелую, чем была на мажордоме. Заканчивалась цепь медалью с изображением подковы. Волков удивленно глядел на медаль и, указав на нее пальцем, спросил:
— Обер-шталмейстер?
Они уселись за стол.
— Да, — расплылся в улыбке барон. — Его Высочество счел, что мои старания заслуживают награды. И теперь я Первый Конюший двора. Но вы не волнуйтесь, кавалер, ваши старания тоже не остались без внимания. Герцог и канцлер приняли решение, правда…
Барон замялся, немного сморщился, как от неудовольствия.
— Что? Говорите, барон.
— Был у вас недоброжелатель. И многое он сказал против вас.
— Это обер-прокурор, — догадался Волков, вспоминая лицо графа на суде в Хоккенхайме.
— Да, это граф фон Вильбург, дядя нашего герцога.
— И что же за упреки он приводил?
— И то, что вы чинили неправедный суд в Хоккенхайме, и то, что вы разграбили Ференбург, и то, что вы убили лучшего чемпиона герцога в нелепом поединке.
Волков молчал, хотя ему было, что сказать на каждое из этих обвинений. А барон продолжал:
— Но на все это у меня был ответ, и тогда граф Вильбург высказал тезу, которую мне парировать было нечем.
— И что же это за теза?
— Вильгельм Георг фон Сольмс, граф Вильбурга, сказал, что вы рыцарь Божий и человек курфюрста Ланна и Фринланда, доброго брата нашего герцога.
Волков помолчал и спросил:
— А они что, и вправду братья?
— Да какой там, — барон наклонился к Волкову и зашептал, — курфюрст Ланна и Фринланда урожденный Вуперталь. Это древний род из старых дюков такой же, как и Бюловы или Филленбурги. В общем, все родовитые курфюрсты, чей род, хоть раз занимал императорский трон. Ребенрее ни разу не сидели на этом троне. А имя предков нашего герцога Мален. Двести лет назад о Маленах и не слышал никто. Имя Ребенрее они носят всего сто пятьдесят лет, — он поднял палец вверх: — Но не вздумайте это где-нибудь упомянуть, сразу наживете себе десяток влиятельных врагов.
Кавалер кивнул, и барон продолжил:
— В общем, мне нечего было ответить графу по поводу вашей преданности архиепископу Ланна. И герцог с канцлером сказали, что примут решение, поговорив с вами.
— И когда они хотят поговорить со мной? — спросил Волков, мрачнея.
Никогда, никогда и ничего не проходило в его жизни гладко.
— К концу завтрака, ко второй перемене блюд. То есть сейчас.
Барон встал, и Волков с трудом поднялся со стула. Ну, хоть не пришлось ждать. И то хорошо.
Глава 3
Они вышли из комнаты, вышли из богатой залы, захватив с собой всех пришедших с Волковым, и направились к столовой герцога. А путь к ней вел через длинный балкон, что тянулся на четвертом этаже замка вдоль восточной стены. Барон не спешил, как мажордом, видимо, из чувства такта, и Волков был ему благодарен.
Он все больше проникался расположением к этому человеку.
А на балконе, чем дальше они шли, тем больше было важных людей. Нобили, влиятельный горожане, придворные — они стояли группками и с интересом наблюдали за Волковым и его офицерами. Если кавалер глядел на них, то эти господа ему слегка кланялись, он так же отвечал им поклоном. А барон улыбался и кланялся всем. Видимо, знал тут каждого. Когда Волков и сопровождавшие его офицеры проходили, господа начинали шептаться им в след. А в конце коридора так и вовсе было не протолкнуться. Там стояли молодые люди, разодетые в меха, шелка и бархат, их пальцы были в золоте, и уже с десяти шагов кавалер почувствовал запах благовоний и духов. Все до единого были при оружии. У всех модные мечи с затейливыми гардами. Да и кинжалы у многих. Эти господа на вид были столь же прекрасны, как и опасны. Волков служил в гвардии герцога да Приньи, он знал, что это за люди. Они везде были одинаковыми. Только назывались по-разному, где-то они звались Молодым двором, где-то просто Выездом, а кое-где Чемпионами или Ближними рыцарями. Это были безземельные младшие сыновья, вечные участники рыцарских турниров, дуэлей, интриг и убийств. В общем, беспринципная, жадная свора опасных людей, которые ждут ласки синьора, ждут, что им выпадет удача и сюзерен даст им землю за какое-нибудь грязное дельце, или же им удастся выгодно жениться. В общем, опасная сволочь. От таких господ кавалер желал держаться подальше. Он старался пройти, даже не взглянув в их сторону. Так бы все и вышло, господа рыцари учтиво расступались перед бароном, который, видимо всех их знал. Если-бы один из них вдруг не сказал, обращаясь к Волкову: