Инквизитор поневоле

Курзанцев Александр Олегович

От рухнувшей на плечи тяжести инквизитор пошатнулся, но всё же устоял, невольно поразившись тому, как начальник держал такое в одиночку. Рост пылающего шара посреди зала это не остановило, но немного замедлило, а затем начали прибывать первые поднятые по тревоге инквизиторы…

Примерно через час всё было кончено. Объединёнными усилиями трёх десятков братьев удалось остановить и даже загнать обратно в разлом прущую оттуда мощь. Вот только сам разлом никуда деваться не захотел. Слишком нарушена оказалась ткань пространства в точке прокола. Удалось только запечатать его, обвешав

кучей сигналок и защитных контуров, и в таком неустойчивом равновесии оставить до поры, покуда не найдётся способ прикрыть окончательно.

Выйдя в коридор последним, Диконтра собственноручно закрыл дверь и запечатал своим кольцом.

И только после этого он позволил себе расслабиться. По осунувшемуся и побледневшему лицу стало понятно, насколько инквизитор устал, словно постарев за краткий промежуток времени лет на двадцать, чтобы превратиться из крепкого мужчины в почти старика. Пошатнувшись, Гоул уцепился за мгновенно подставленное плечо своего зама, оперся, восстанавливая равновесие, а затем надтреснутым голосом произнёс:

— Вот теперь я верю, что они его убили. Нет, не врал Ама Лаквинский. Только смерть божественной сущности может высвободить подобную силу. Умри он здесь — и на месте империи осталась бы одна выжженная пустыня на радость нелюдям.

— Если бы осталось кому радоваться, — негромко обронил Амнис.

— Тоже верно.

Начальник управления тяжело вздохнул, после чего, отпустив плечо зама, собрался с силами и, выпрямившись, прежним, твёрдым и властным голосом скомандовал:

— Идём. Наша работа только начинается.

* * *

В это время в демоническом мире

— Дорогая, ну зачем столько? Оно будет нам только мешать.

Нагруженный чемоданами, раздувшимися от вороха напиханных в них нарядов, здоровенный рогатый демон тащился вслед за властно шагавшей впереди него по коридору демонессой.

— Неси давай! — рявкнула в ответ та. — Я не собираюсь, как какая-нибудь низшая, ходить сто лет в одном и том же.

— Но архидемон сказал брать только самое необходимое…

— И сам полдворца с гаремом прихватил!

Рога демона, кажется, аж сжались от таких святотатственных речей, и он, присев, зашептал:

— Ну тише, дорогая! А вдруг услышит…

— Ему не до того, — буркнула, насупившись, демонесса, но тоже поняла, что перегнула.

— Мы все умрём! — истошно голося, перебежал им дорогу мелкий демонёнок из замковой прислуги, не обращая никакого внимания на бывших хозяев. Бывших потому, что те в спешке покидали родовой замок, бросая тысячелетиями ревниво оберегаемый домен на произвол судьбы. Со всем имуществом, слугами и уходящей в тьму веков многотысячелетней историей. Вот только всё это ни стоило уже ни единого медяка — своя шкура была дороже.

Древний разлом в один из ближайших миров, находившийся в самой глубине брошенных земель, полных диких и почти не цивилизованных демонических отродий, в таком захолустье, о котором ни архидемон, ни владетели поменьше и не вспоминали, вдруг с необычайной силой взорвался, буквально исторгнув из себя неукротимый поток разрушительной энергии.

Будь там поблизости кто-то из князей, и катастрофу ещё можно было бы предотвратить, пусть и ценой многих, кто отдал бы силы и жизни для запечатывания разлома низших. Но такого рядом не оказалось, и когда сильные мира сего спохватились, почувствовав нарушение баланса сил, ощутив, как корежит магическое поле их мира, то было уже поздно. Разлом между мирами ширился, достигнув километровой величины, и продолжал вгрызаться всё глубже и глубже в тело планеты.

Всё, что смог спешно собранный верховный совет князей во главе с архидемоном, это приостановить неудержимый бег уничтожающей всё на своём пути волны энергии, накрывшей уже десятую часть континента. Приостановить лишь на время, пока лучшие заклинатели и мастера порталов искали подходящий для переселения мир, потому что этот было уже не спасти.

В центральной башне замка хозяев ждал закутанный в балахон демон-посланец. Сотни таких, как он, были разосланы избранным благородным демоническим семействам, кои архидемон планировал забрать с собой в новый мир. Везло далеко не всем.

— Готовы? — вопросил посланец, посверкивая кроваво-красными глазами из-под капюшона.

— Да-да, — чуть заискивающе закивал бывший владелец замка, удостоившись очередного презрительного взгляда жены.

Посланник кивнул и создал воронку перехода. Дождавшись, когда выбранные архидемоном пройдут, переносясь туда, где большой круг заклинателей готовился открывать межмировой портал, он принялся ткать паутину заклинания, что должно было выкачать жизнь и силу из всех оставшихся обитателей домена…

Стоило ему закончить сложный рисунок магической вязи, как тысячи и тысячи живых существ на расстоянии в десятки километров в каждую сторону, лишённые защиты владетеля, мгновенно умерли, рухнув даже не трупами, медленно осев облачками невесомой серой пыли, отдав заклинанию всю свою жизненную силу и энергию, в которую была преобразована даже материя их тел.

Взлетев на километровую высоту над вымершим замком, демон обратил свой взгляд на горизонт, за которым почти физически чувствовалась пульсация трещащего по швам барьера, а затем, нащупав зависший где-то в вышине магический ретранслятор, перенаправил туда плотный и мощный поток собранной энергии, фиолетовым пучком выстреливший в зенит. Уже оттуда ретранслятор перенаправил ярко светящуюся трассу в барьер, подпитывая тот и восстанавливая его прочность, тем самым на несколько часов отодвигая окончательную гибель их мира.

Где-то вдалеке мелькнула очередная трасса, и это значило что вымер ещё один домен.

Число принесённых в жертву существ давно перевалило за миллион, а может, уже и за два, и это был далеко не предел.

Впрочем, они все всё равно погибнут. Часом позже, часом раньше — разницы уже никакой. Во главе угла оставались только рациональность и целесообразность. И низшие погибали не бесцельно, но давая возможность уйти наиболее сильным и одарённым демонам. Ну а то, что добровольного согласия на такое самопожертвование у них не спрашивали, архидемона и князей не волновало. Жизни владетелей были важней.