Инквизитор поневоле
Шрифт:
Внезапно отмерев, он произнёс:
— Узнай, как он встретил свой конец. Мне казалось, я достаточно хорошо его спрятал, и он никогда не должен был проснуться, навечно оставаясь во тьме и покое.
— Вы делали это не сами, мастер, — позволил себе вмешаться слуга, — а руками смертных. Их магия странна и до конца не изучена. Что-то могло пойти не так.
— Твоя правда, — согласился неизвестный. — Ирония в том, что только их магия — смешная, слабая и примитивная — могла спеленать и заточить моего брата, того, кто был способен двигать континенты одним мановением своей руки. Узнай,
Глава 21
А ещё через неделю меня вызвали в здание на площади на ковёр к начальству. Причём не к куратору, а сразу к начальнику управления.
Стоило мне войти, как я тут же почувствовал витающий в кабинете незнакомый запах, чуть терпкий, с едва уловимым цветочным ароматом, словно незадолго до меня здесь побывал хорошо надушенный субъект.
Я и сам когда-то пользовался одеколоном, но это был советских времён «Шипр», целая коробка которого досталась мне в наследство от деда. Здесь же за версту воняло шанелью номер пять.
«Нажаловались-таки», — понял я, стоило мне очутиться пред грозными очами Диконтры. Страха, впрочем, не было, как и раскаяния. Наоборот, захотелось даже отмочить что-нибудь этакое.
— Здравствуйте, братья! — широко улыбнулся я насупленному куратору, сидевшему подле начальственного стола. Постоял, глядя на не торопящихся отвечать командиров, и с небольшой ехидцей поинтересовался: — Или не брат я вам?!
— Ширяев, с такими шуточками ты у меня сейчас из кабинета вылетишь, — попытался придавить меня взглядом Диконтра, но не вышло. Пожав плечами, я сел на второй стул и уже спокойно спросил:
— Так что случилось?
— Случилось… — вторил мне начальник управления, а Амнис, недовольно сверкнув глазами, сообщил:
— Анонимка на тебя пришла. Пишут, пьянствуешь, морально разлагаешься…
— Разобрался бы уже со своими бабами… — перебил я его, испытывая острое чувство дежавю.
— Значит, понимаешь, — констатировал Диконтра.
Я снова пожал плечами, не собираясь ничего объяснять.
— Мда… — выбил начальник пальцами резкую дробь по крышке стола. Переглянулся с замом, опять посмотрел на меня. — Запираться не пробовал?
— На чердаке? — уточнил я.
— Ну а где ещё? Это же надо! — не выдержал Амнис. — Ты хоть знаешь, что герцогиня Алингерская — третья в очереди на престол?
— Знаю, — кивнул я.
— А про то, что она — наиболее лояльный к нам член императорской семьи, в курсе?
— Эм… теперь да. Но так, вообще, мысли были, — кивнул я.
— Не было у тебя мыслей, не было, иначе бы брату Гоулу не пришлось полчаса обхаживать её мать, между прочим, невестку императора, убеждая, что мы решим этот вопрос сами, без привлечения верховного инквизитора.
— Признаю, мой просчёт.
— Признаёт он, — успокаиваясь, пробурчал Амнис. — Запирайся в следующий раз, когда с ведьмами своими уединяться будешь.
— Как, кстати, эффект есть? — неожиданно поинтересовался начальник управления.
— От уединения? — поднял я бровь. — В целом есть. Девчонки притираются друг к другу, чувствуют команду, на раздражители реагируют сплочённо. Склонны к выработке единого мнения. Ну и резерв немного подрос от тех поцелуев.
Амнис изумлённо поднял бровь, поглядывая на Диконтру, но тот сам в ответ, довольно качнув головой, произнёс:
— Вот и славно. Кстати, как доспех?
— Отлично! — постучал я костяшками по кирасе. — Как родной, словно вторая кожа. Прямо добавляет уверенности.
— Я заметил, — губы начальника управления тронула лёгкая полуулыбка, и Амнис вновь посмотрел на того с лёгким недоумением. — Дискомфорта не ощущается? Снять желания нет?
— Да нет, — я для верности поёрзал на стуле и так, и эдак. — Не, точно нет. Наоборот, даже на ночь снимать неохота.
— Ну и замечательно, — резюмировал Диконтра итоги этого небольшого блиц-опроса, а затем неожиданно встал, выходя из-за стола и проходя к стеллажу, достал оттуда пухлую, перевязанную тесьмой бумажную папку и бросил на стол.
С глухим шлепком та приземлилась на деревянную столешницу, увесисто и неотвратимо, словно приговор, невольно приковывая к себе внимание.
— Ладно, поговорили о несерьёзном, теперь пора перейти к настоящей проблеме.
То, каким тоном это было сказано, заставило меня собраться и податься чуть вперёд, внимательно следя, как Гоул развязывает тесьму, раскрывая плотный картон.
— Это, — опустил он ладонь на кипу бумаг внутри, внимательно глядя на нас, — все материалы по демонопоклонникам. Которые, судя по агентурным донесениям, всё больше активизируются на территории империи. Вчера поступило распоряжение из главка: усилить контроль и наблюдение, особенно за бывшими демонологами. Уже появились тревожащие слухи о попытках вернуть демонический источник через ритуалы призыва демонических сущностей.
— Можно вопрос? — дождавшись паузы, подал я голос и, увидев короткий разрешающий кивок, продолжил: — Если вкратце, то чем отличаются демонологи от демонопоклонников?
— Хороший вопрос, — произнес главный инквизитор города, опускаясь обратно в тихо скрипнувшее под весом его грузного тела кресло, и чуть качнулся назад. — Молодец, что задал. Демонологи — это люди, с рождения имеющие связь с демоническим миром, этакий канал, через который они могут брать силу и использовать её в том числе для призыва демонов. А демонопоклонники — это люди, упомянутой связи не имеющие, но демоническую подпитку получить желающие. И вызывают они своими ритуалами не демонов, а демонические сущности.
Сразу отвечу на твой второй вопрос. Демонические сущности — это не какая-то разновидность демонов, это, условно говоря, их боги. Они чрезвычайно сильны и опасны, поэтому, как правило, для их призыва требуются масштабные жертвоприношения. Одно такое ты, Павел, уже прервал, не дав им вызвать демона наслаждения.
Я вспомнил толпу совокупляющихся обосранцев, вот только улыбаться что-то не тянуло. Вместо этого уточнил:
— И много этих сущностей существует?
— Мы знаем о пяти: демон наслаждения, демон боли, демон насилия, демон отчаяния и демон разрушения.