Инквизитор. Дилогия

Байков Юрий Михайлович

Когда все расселись и с нетерпением похватали деревянные ложки, Варп громким возгласом привлек к себе всеобщее внимание.

– Стойте же! – Воскликнул он. – Я уже в который раз говорю, что эта пища своим искушением губит наши души.

Все с неодобрением воззрились на инквизитора, и он тут же осекся.

– Но, раз другой у нас нет, прошу всех помолиться перед трапезой. Дабы Господь простил нас за слабости наши, и дабы могли мы возблагодарить Его за это дьявольское изобилие. Прошу всех взяться за руки.

Команда

нехотя последовала этой просьбе. Инквизитор начал молитву.

– Господь наш всемогущий. Наш Отец и наш Создатель. Благодарим тебя за пищу, что ты посылаешь нам каждый день и послал сегодня. Прости нам слабости наши, и то, что поддаемся мы искушению, и поддаются ему ненасытные языки наши…

Горячая, приправленная пряными травами уха в тарелке алхимика источала клубы нежного, ароматного пара. Они плясали в неспешном замысловатом водовороте. В какой-то момент от сожаления Цыко вдохнул так сильно, что пар ударил в его ноздри. Алхимик судорожно сглотнул, потом нервно облизал вмиг пересохшие губы. Терпеть уже не оставалось никаких сил, а молитва все не прекращалась. В открытое окно подул легкий ветерок, колыхнув соседний клубок запахов. На этот раз в нос ударил божественный аромат горячего ржаного хлеба. Он достиг, казалось, каждой клеточки организма, отвечающей за голод и наслаждение.

Алхимику показалось, что он услышал музыку. Легкую, манящую. И клубы ароматного пара пустились в пляс над столом. Они вальсировали, упорно уносясь вверх, но иногда некоторые, особо озорные парочки, со смехом приближались и запрыгивали Цыко в ноздри. Голова его закружилась сильнее, а мысли совсем спутались. Он резко зажмурился и сильно замотал головой, прогоняя наваждение. Он открыл глаза, музыка и танцы исчезли. Но еда осталась. И пахла она так вкусно, что алхимик не смог сдержать тяжкий стон.

– А говорят, волшебства без магии не бывает. – Пробормотал он.

– Что случилось, Цыко? – С беспокойством позвал его Бандай.

– Барри, говорю, волшебник без магии.

– Мы еще не закончили! – Недовольно оборвал его Варп.

– Да ну тебя! – В сердцах воскликнул алхимик. – Я есть хочу.

Он схватил горячую буханку хлеба, оторвал от нее большой ломоть, обмакнул в бобовый соус с томатами и яростно вгрызся зубами.

– Ммм… – Замычал он от удовольствия.

Команда, недолго думая, последовала его примеру и остервенело набросилась на еду.

Инквизитор сидел зеленый от злости, готовый всех разорвать собственными руками и тут же придать анафеме.

– Да ладно тебе, святой отец, не кочевряжься, лопай! – Веп добродушно хлопнул Варпа по спине, отчего тот со всего размаху подался вперед, и чтобы не удариться лицом о стол, выставил перед собой руки.

В ладони ему попала ватрушка. И тут же в нос инквизитора ударил ее божественный аромат. Он вдохнул, зажмурившись… А потом все пропало. Что-то происходило,

но святой отец ничего не помнил. Очнулся он лишь спустя какое-то время. Сильно потяжелевшим и осоловевшим.

– Ну вы и жрать, святой отец! – Услышал он голос рыбака, когда дымка забытья немного рассеялась, а пелена спала.

Инквизитор огляделся. Вокруг него на столе господствовало настоящее разорение. Будто отряд орков прошел. Опустошенные стаканы перевернуты, тарелки подозрительно блестели чистотой, на столе ни крошки, но сам стол весь заляпан и перемазан. Клубок сидел на почтительном расстоянии и, прижав уши и поворачивая лохматую голову, подозрительно рассматривал инквизитора.

– А что с собачкой? – Дрожащим голосом осведомился стушевавшийся Варп.

– Это, отче, не собачка, как вы изволили выразиться, а матерый лесной волк. – С ехидной улыбкой ответил Луций. – А что с ним… Да, когда вы, святой отец, принялись тарелки вылизывать злобно похрюкивая, животинка наша предпочла убраться подальше, дабы вы и ее не слопали. Мы, признаться, тоже струхнули и, от греха, отодвинулись. Ибо, действительно страшно было.

От смущения инквизитор напрягся и нечаянно срыгнул, прикрыв себе от испуга рот ладонями и страшно выпучив глаза. Клубок заскулил и отодвинулся еще дальше. Цыко нервно хихикнул.

– Простите… – Смущенно пробормотал Варп и вышел из-за стола.

Живот щуплого инквизитора так сильно раздулся, что это было очень заметно даже через мешковатую сутану. Бормоча извинения, он покинул кают-компанию и направился в кубрик.

– Обиделся? – Обеспокоенно поинтересовался Барри.

– Ну а на что тут обижаться? – Удивился Веп. – Мы же правду сказали.

– Да уж. – Пробормотал алхимик.

– Кстати, ребята! – Воскликнул трактирщик. – У меня для вас еще одно блюдо.

– Да? – Оживился Цыко. – И какое?

– Ну, я пока не знаю, как его готовить. Пожарить или в супе сварить. Или, может быть запечь.

– Ну какое блюдо? – Заинтригованно воскликнул рыбак.

– Да вот это.

Барри поставил на стол большой поднос, на котором было накрыто полотенцем что-то большое. Бывший пират сделал хитрое лицо, а потом резко сдернул полотенце. На подносе стоял недавно выловленный незадачливыми добытчиками орчий ботинок. По кают-компании разнесся взрыв хохота.

– Как бы вам его получше сготовить, а? – Барри лукаво подмигнул друзьям.

Цыко и Веп сердито на него посмотрели и даже не улыбнулись.

– А я уверен, – сыто ковыряясь палочкой в зубах начал Луций, – что у нашего кока и этот ботинок получился бы вкусный.

– Так, может, сам его и съешь?

– А что мне за это будет?

– Ха! Если съешь ботинок, то все, что хочешь!

– Два амулета мне сделаешь! Чтобы никогда не утонуть!

– А зачем тебе два? – Искренне удивился алхимик.