Инквизитор
Шрифт:
Доктор лишь сузил глаза, подложив под подбородок руки, в то время как Михаил надломил край небольшой хрупкой печеньки, которая маняще пахла медом. Наконец он вздохнул и спросил:
– И кто же это?
– Эльза Петровна Бобруйко, – сказал Михаил и надломил ещё печенье, оно оказалось на редкость вкусным.
– А зачем она вам? – вздохнул доктор.
– Думаю, сейчас это вам должно быть без разницы. И, прошу вас, прежде, чем мы пойдем к ней, введите меня в курс дела относительно её болезни.
– А это одобрено? Я от вас еще не видел ни
– Доктор, вам не стоит иметь меня в качестве возможных недоброжелателей. Прошу, рассказывайте, – уже более настойчиво заметил Михаил.
– Хорошо. Признаться, я ждал, что от вас кто-нибудь приедет, просто не думал, что особый отдел. Случай, конечно, странный.
– Странный случай у сумасшедшей? Что же тут удивительного?
– О, это особый случай, – Александр Петрович задумчиво помешал чай в металлической кружке. – Но обо всем по порядку.
***
Рассказ получился долгим. И начался с того, что Александр Петрович не любил, когда кричали в его кабинете, к тому же столь неистово. Но, увы, такова была его работа и почти пятьдесят процентов его больных повышали голос. А тут ещё девочку уже второй раз вынимали из петли.
Потом он рассказал её историю болезни. В активную фазу Эльза вошла сравнительно недавно, около полугода назад, когда ей стали сниться так называемые «вещие сны». Причем, что интересно, Эльза никогда не увлекалась не то, что Библией – церковью в целом. А тут целый библейский сюжет. Да какой!
Он вспомнил, как красочно она описывала свой «вещий» сон. Белые облака, позолоченные металлические двери в Рай. Полуобнаженные мужчины-ангелы, вставшие на стену небесного Царства, дабы защитить его от приближающегося войска тьмы, ведомого по небу миниатюрной девушкой, позади которой пристроился сам Сатана.
Прекрасная дева, безгрешная душа. Правда, влюбленная в Люцифера и способная довести его до врат Царства небесного. Но куда без этого, романтика должна быть. С той лишь добавкой, что Люцифер – её близкий знакомый, а она и есть то невинное дитя. Собственно, отсюда и главная проблема – это навязчивое желание самоубийства, дабы не попасть на небо. Ведь попасть в Рай – это тяжкий грех, а с ним она уже не сможет стать тем изящным проводником.
Доктор потер переносицу и добавил, что Эльза ему понравилась. Именно по этой причине он ещё не отдал её на съедение своим санитарам, которые уже не раз предлагали накачать несчастную препаратами и сделать из неё стандартное душевнобольное растение, способное лишь на то, чтобы сходить под себя и глупо улыбнуться, когда в воздухе запахнет мочой. Стандартная практика, всех душевнобольных ведь не вылечить. Но только не с ней, за Эльзу он решил побороться.
Доктор достал фотографии, которые ему принесли из её комнаты. В этот раз санитары еле успели вынуть её из петли, настолько ловко и тихо она сумела свить веревку. В этом был и его просчет. Он был абсолютно уверен, что она не сможет так быстро прийти в себя. Не говоря уже о том, что полезет снова в петлю. Это просто нелогично.
Доктор дословно процитировал её слова: «Я знаю, что он придёт, он не оставит меня, – едва ли не плюнула она ему в лицо. – Вы все умрете, он убьет вас. Он вырвет ваши сердца». Потом добавил:
– Неистово, неистово и ещё раз неистово. И откуда только силы взялись, она же почти ничего не ела, кормить пришлось насильно. К счастью, с этими голодовками мы умеем бороться куда успешнее, нежели с самоубийством».
После этих слов он взялся за кружку и сделал небольшой глоток. По всей видимости, рассказ относительно её истории был закончен.
Идя вдоль длинного коридора, Михаил задумчиво рассматривал стены. Жёлтые, чистые, они были безупречны. А если подумать, то на них наверняка были следы крови, которые тщательно смывали. Да, им бы таких уборщиц.
– А у вас тут чисто, – заметил Михаил.
– Да. За чистотой особый уход.
– Не дадите мне потом номер уборщицы? Нам такая сотрудница не помешает.
– У вас слишком много секретов.
– Уверен, держать рот на замке вы её научили.
Они свернули за угол, подойдя к высокой металлической, с небольшим окошком двери, за которой спала худая девушка, слегка прикрытая одеялом и накачанная, по всей видимости, снотворным.
– Не откроете? – попросил Михаил.
– Ей вкололи сильное успокоительное.
– Доктор, мы вроде бы обо всем уже договорились. Не заставляйте меня повторять одно и то же.
Александр Петрович покорно вздохнул и, вытащив ключ, щелкнул замком. Затем, пройдя вперед, вытащил из кармана шприц и, сделав струйку, аккуратно вколол Эльзе в руку лекарство. Веки девушки дернулись, потом медленно открылись.
– Где я? – слабо спросила она, потом, увидев Михаила, остановила взгляд на нём. – Вы кто?
– Служитель церкви, дорогая, – мягко улыбнулся Михаил и осторожно взял её за руку. – Как ваше самочувствие?
– Голова кружится.
– Это, по всей видимости, от снотворного и от того, что я вас разбудил. Но ничего, это пройдет. Скоро.
Эльза повернула голову и увидела Александра Петровича, который аккуратно зашел за её кровать, встав к решетчатому окну. Поворот дался ей тяжело, а потому она снова посмотрела на Михаила.
– Зачем вы здесь?
– Я слышал, у вас очень интересные сны. Я хотел бы поговорить о них подробнее.
– Но я уже всё рассказала доктору.
– Боюсь, он смотрит на это несколько иначе, – Михаил на секунду задумался. – Александр Петрович, вы не могли бы оставить нас? Как вы понимаете, церковные дела требуют лишь двоих.
– Эльза слаба. Ей необходимо присутствие врача, – пытался протестовать доктор.
– Мы позовем, если будет необходимость. Так ведь? – Михаил подмигнул девочке и, проводив взглядом недовольного доктора, добавил: – а теперь расскажи о своих снах. Уверен, вместе мы сможем их правильно понять.