Иногда полезно иметь плохую память
Шрифт:
Его пальцы перебирали распахнувшуюся на груди рубашку. «Пуговицы я ему все-таки оборвала…» — подумала Юлька. В следующий миг ее охватила злость.
— Ты что, взбесился? — страшным шепотом спросила она. — Думаешь, тебе все можно?
Сволочь! Свинья! Грязная свинья!
— Юлька!
— Что — Юлька?! Ты что, в меня это сделал? Ты хоть понимаешь, что ты сделал? Я ведь могу залететь.
— Так я же…
— Что ты? Женишься? О, убила бы тебя!
— Юлька, прости, ради бога. — Он растерянно смотрел на нее. — Я
— Ты что — правда в меня влюбился?
— Господи, ты еще сомневалась? Я тебе клянусь… Я не хотел тебя обидеть. Как-то само вышло.
— Горячие мы парни, — мрачно сказала Юлька. — Где ванная?! Быстро показывай.
Мерзавец!
— Да-да… — забормотал Женя, совершенно уничтоженный ее яростным взглядом. — Пойдем, покажу…
— Трусы мои где? — величественно спросила Юлька. Он протянул розовый комочек, и она прямо-таки выдрала его из пальцев Жени. — И если ты думаешь… Если ты думаешь… — Она вдруг расплакалась. — Зачем ты это сделал…
— Юлька, я свинья. — Он двинулся было к ней, но она топнула ногой. — Юля, я подонок…
В ванной она заперлась, сорвала с себя одежду и стала под душ. Она все еще всхлипывала, и вместе с тем ее не покидало ощущение нелепости всего происшедшего. Если бы ей не было так обидно, она бы рассмеялась. "Идиотизм… Классический идиотизм… Какого черта он меня изнасиловал? Насилуют в подвале, в подозрительной квартире, во время пьянки…
Но дома, после ужина с мамой, после предложения, не раз повторенного! Это просто необъяснимо… — Юлька продолжала стоять под упругой струей душа, постепенно приходя в себя. — Он болван, конечно. Ведет себя так, словно никогда не имел дела с девицами. Дикарь, вот он кто. И ухватки у него дикарские. Если разобраться, то все это вполне в его стиле. Он делает предложение на второй день после знакомства, а потом насилует невесту вместо десерта.
Дубовый у меня поклонник, дубовый, но не злой… Ну, я ему спуску не дам!"
Под дверью поскреблись.
— Что там еще?!
— Я тебе принес чистое полотенце.
— Убирайся!
Юлька вышла из-под душа. Плескаться дольше она побоялась. «Вот будет номер, если вернется его мамаша… Как раз в тот момент, когда я вылезу за полотенцем». Юлька открыла дверь и высунулась. Жени поблизости не было, а полотенце действительно висело на приоткрытой двери туалета. Юлька сорвала его и опять заперлась в ванной. Вытираясь, она злобно смотрела в большое запотевшее зеркало. "Поздравляю! — бормотала она себе под нос. — Это называется: Юля была очень осторожна! Какая я все-таки недотепа.
Какая несчастная! Сколько случилось со мной за эти несколько дней. Ни за что его не прощу! Идиот…"
Юлька натянула платье, надела туфли на босу ногу и вышла из ванной. «На этом придурке надо поставить крест. Пойду пну его и попрощаюсь».
— Где ты там? — крикнула Юлька самым злым голосом, который могла изобрести. Ей никто
Но где же этот болван?"
Болван обнаружился в кабинете отца. Он лежал ничком на диване и плакал. Юлька, вошедшая в кабинет с твердым намерением проститься с ним навсегда, сразу переменила решение.
— А это еще что такое? — грубо спросила она. — Совесть замучила?
Женя не ответил ей, только еще глубже зарылся лицом в скомканный плед.
— Значит, это я должна тебя утешать? — возмутилась Юлька. — Ничего себе! Спасибо этому дому, пойдем к другому. Пирог был восхитителен. А ты сам просто омерзителен. Все!
Пока!
Однако, высказавшись столь решительно, она вовсе не поторопилась уйти. Что-то мешало ей — и это «что-то» было очень похоже на обыкновенное любопытство.
— Что ты, собственно, плачешь? — спросила она, злясь на себя за нерешительность. «Подойти, дать ему по глупой башке и никогда больше его не видеть, — уговаривала она себя. — Ведь он меня оскорбил. Что я с ним церемонюсь». Но уйти она не могла.
— Юля, прости… — глухо проговорил Женя, не поднимая лица от подушки.
— ? — Что ты там бормочешь, ничего не слышно.
— Прости меня. — Он перевернулся и посмотрел на нее заплаканными, какими-то детскими глазами.
— Ну вот, — вздохнула Юлька. — Ты что же думаешь: сказал «прости» — и дело в шляпе?
Скажи мне, пожалуйста, что на тебя нашло?
— Я думаю, что я.., тряпка.
— Тряпка? — изумилась Юлька. — Ну, вел ты себя скорее как дубина.
— Юля, я не хотел…
— Ладно, помолчи. Ты, кажется, не в состоянии ничего вразумительного сказать. Ничего толкового. Бормочешь всякую чушь.
Юлька посмотрела на него. Растрепанный, заплаканный, жалкий… Совсем не похож на насильника. Она почти чувствовала к нему жалость.
— Юля, пойми! — Он несколько оживился. — Ведь это только потому, что я тебя люблю. Ну да, я поступил очень грубо. Очень глупо. Я, наверное, все испортил?
— А ты как думаешь? — Юлька уперла руки в бока и вызывающе посмотрела на него. — Может, какая-нибудь другая девица и сомлела бы от восторга. Но не я. Я, знаешь, имела какое-то иное представление о любви.
Женя, не находя слов, стукнул кулаком по дивану.
— Ну вот, ты опять бесишься, — отчитывала его Юлька. На миг вся эта ситуация показалась ей невероятно смешной: пострадавшая объясняет насильнику основы морали, а насильник рыдает и кивает повинной головой.
— Юля, стань на мое место. Я просто… Ну… разозлился, что ли. Я тебе сто раз объяснял, что люблю тебя, а ты не сказала ничего определенного. Неужели я совсем, совсем тебя не интересую? Но почему же ты тогда встречаешься со мной, почему меня дразнишь?