Иномирянка
Шрифт:
Я вскрикиваю.
— Молчи, — говорит Арнау.
— Ты напугал меня, — я раздражаюсь, а затем его мужской запах кружит мне голову.
Желание и страх смешиваются в моей груди.
— Ну же, — говорит он, хватая меня за руку и таща за собой.
— Куда мы направляемся?
— На винодельню. Там никого нет.
Я сжимаю кусок своего платья и приподнимаю его, чтобы не наступить на подол и не упасть. Мы начинаем бежать. Чувство свободы пронзает меня, когда мы погружаемся в заросли виноградных листьев
Арнау тянет меня за руку, и мы начинаем взбираться на холм, тяжело дыша. Волнение проходит через нас всякий раз, когда наши глаза встречаются. Я счастлива. Я чувствую бабочки в своем животе. Мы с ним как повстанцы, противостоящие всему миру. Мы — радость. Мы надежда. Мы нетерпеливы. Как будто мы ломаем нерушимое.
Мы останавливаемся перед двойной и богато украшенной дверью, и Арнау тянет меня к себе. Я делаю шаг к нему и вдыхаю — траву, ветер, дикую свободу. Я кладу руки ему на шею и притягиваю ближе. Я чувствую отчаянное сопротивление в его напряженных мышцах, в мучениях на его лице, а затем его губы оказываются на моих. Моя голова идет кругом. Лихорадка заполняет вены.
Не прерывая поцелуй, Арнау распахивает дверь в винодельню. Мы падаем внутрь — наш поцелуй никогда не закончится. Но Арнау как будто спотыкается обо что-то и падает, потянув меня за собой. Я смеюсь, приземлившись на его грудь. Он переворачивает меня так, что я оказываюсь на спине, а он сверху. Его губы прикасаются к моим. Меня охватывает жар от нашей страсти. Мы просто хотим целоваться — несмотря на всю несправедливость и все запретное. Прочь все пределы. Хотим целоваться так, будто мы вольны решать свою судьбу.
— Арнау, — громогласно рычит слева от нас Ваан.
Я застываю, а Арнау прыгает на ноги одним пружинистым движением.
— Ваан, — говорит Арнау, и его голос лишен эмоций.
Я встаю на ноги и смотрю на Ваана. Он похож на прирожденного убийцу в свете факелов. Что-то сковывает мое сердце и лишает меня кислорода.
— Не наказывайте ее, — говорит Арнау. — Она не знает правил.
— Но ты знаешь их очень хорошо, — говорит Ваан, и его голос холоден, как лед.
— Мы не сделали ничего плохого, сэр, — говорю я дрожащим голосом, но Ваан игнорирует меня.
— Я не трогал ее невинность, — говорит Арнау.
— Хорошо, что ты не забыл, что нельзя брать то, что тебе не принадлежит.
Ваан поворачивается ко мне и сжимает мою руку до боли.
Я начинаю плакать и дрожать от страха, от неуверенности, от боли, пока он тащит меня за пределы здания, а затем дальше по дорожке. Я тихо плачу и наступаю на край платья, падая на колени. Ваан останавливается, сжимает мою талию и бросает меня через плечо, и его яростный рык пробуждает самый первобытный страх внутри меня.
Ваан
Я
Я должен относиться к ней, как ко всем остальным.
Я должен склонить ее над столом и взять то, что принадлежит мне.
Но я не хочу видеть страх в ее прекрасных глазах.
Я несу ее в спальню и бросаю на кровать.
— Не трогай меня, пожалуйста, — всхлипывает она, когда приподнимается в кровати.
Гоар пробирается в комнату и стоит у кровати, как будто хочет укрыть Алиссу своим телом.
— Научи ее, — говорю я. — Научи ее побыстрее.
— Она не знает нашей культуры, — говорит Гоар. — Чего вы ожидали?
— Хватит, женщина, — я поднимаю палец на Гоар, она хмурится и делает несколько шагов назад.
Чувство стыда пронзает меня. Гоар — моя мудрость. Она была для меня матерью с тех пор, как я себя помню. Я не хочу быть с ней груб.
— Мне очень жаль, сэр, — всхлипывает Алисса. — Так жаль.
Я смотрю на ее губы, опухшие от его поцелуев, и ярость наполняет мои вены.
— Я убью того, кто осмелится прикоснуться к тебе, ты понимаешь?
Алисса качает головой, ее слезы как хрусталь блестят на раскрасневшихся щеках.
— Ты — моя собственность, — говорю я.
Глаза Алисы расширяются, как будто она видит свою смерть.
Я для нее чудовище.
Хорошо. Она будет уважать меня больше.
Я ее хозяин, а она моя рабыня.
Наши взгляды сталкиваются, и что-то дикое мерцает в ее глазах. Алисса сползает с кровати и идет ко мне, затем цепляется за мою грудь и плачет, смачивая мою рубашку слезами.
— Простите, пожалуйста, простите меня, — говорит она.
Ее тело дрожит, и ее руки сжимают мою грудь, как будто от этого зависит ее жизнь.
Она так чертовски умна. Я таю под ее прикосновением. Я ее раб, а она моя госпожа.
Она рыдает, прижимаясь ко мне, и я глажу ее по голове, пока она хватается за меня.
— Туше, дие Альта, — говорю я.
Ее глаза, в которых блестят слезы, поднимаются ко мне.
— Веди себя хорошо, Алисса, — говорю я.
— Хорошо, — говорит она.
Она слабо улыбается мне, и я не могу остановиться и не поцеловать ее в макушку.
— Я не буду наказывать тебя в этот раз, — говорю я, — но ты должна вести себя хорошо.
Она прижимается щекой к моей груди и вздыхает, как будто с облегчением.
Я хочу держать ее в своих объятиях вечно. Вместо этого я осторожно отталкиваю ее и выхожу из спальни.
Ну, завтра она точно возненавидит меня.
Алисса
Я валяюсь на кровати и оплакиваю судьбу Арнау. Ваан накажет его, я уверена.