Иномирянка

Джексон Даниела

— Чем он зарабатывает на жизнь?

— Он делает вино. Люди из деревни работают на него, — она похлопывает меня по спине. — Давай, принимайся за работу. Очисти холл.

С этими словами она уходит.

Я принимаюсь за работу. Все покрыто грязью, и поверхность липкая на ощупь. Похоже, пройдет вечность, прежде чем я закончу в этом зале.

Я решаю сначала вымыть фонтан. Я погружаю ткань в воду, когда тихий шелест отвлекает мое внимание. Я оглядываюсь. Мои глаза устремляются к тарантулу размером с мою голову. Существо медленно направляется ко

мне. Крик первобытного страха вырывается из моего рта, и я падаю в зеленую холодную воду. Дыхание останавливается в горле. Я замираю.

— Да что с тобой не так? — гремит мужской голос, и я вижу, как Ваан выходит из-за одного из столбов.

Он видит тарантула и качает головой, как будто я непослушный ребенок.

— Вогги, — кричит он. — Вогги, иди сюда.

Тарантул останавливается, когда Вогги входит в зал. Она хихикает, когда движется к существу, наклоняется и захватывает одну из его волосатых ног.

Я вздрагиваю от отвращения.

— Он не опасен, — говорит Вогги, покачивая существо в руке.

Ваан подходит к фонтану и хватает меня за руку, вытаскивая. Вода с моего промокшего платья заливает пол, образуя лужу вокруг моих ног.

— Убирайся, — говорит он.

Я поднимаю глаза на него.

— Я…

— Иди, переоденься, — говорит он, скрипя зубами, — начнешь с завтрашнего дня.

И толкает меня к проходу, ведущему на кухню.

Глава 5

Ваан

Я выхожу из дома и сажусь на свою лошадь.

Иномирянка сводит меня с ума. Она бесполезна, неуклюжа и абсолютно потрясающая. Вид ее груди с острыми сосками под влажной тканью платья разбудил животное внутри меня. Неудержимое хищное животное. Я хочу укусить ее соски, и чтобы она кончила на моей руке или на моем члене.

Я несусь к своим виноградникам.

Она слишком молода. Слишком свежа. Слишком невинна.

Я чувствую себя старым и пьяным.

Я жажду чего-то, что не могу назвать.

Я замедляюсь и погружаюсь в сладость виноградных лоз, растущих на террасах. Мои рабы и служащие приветствуют меня так, как они приветствовали моего отца, а до него — моего деда. И моего прадеда.

Моя мать любила виноградники так же, как любила моего отца. Смерть забрала ее очень давно. Смерть, должно быть, очень любила ее, раз забрала так рано.

Я останавливаюсь и соскальзываю с лошади. Себас, мой администратор, подходит ко мне, и мы идем пробовать мой новый рецепт. Подвал моей винодельни встречает меня холодом. Себас открывает бутылку и наливает вино в кружку. Я нюхаю его и делаю глоток.

— Хорошо, но могло бы быть лучше, — говорю я, когда сладкий вкус вина обжигает мое горло.

Себас смеется.

— Лучшее на Зарии, но не лучшее для вас, лорд Ваан.

— Ему нужно больше трав.

Он склоняет голову.

— Как пожелаете, — он мнется. — Могу я поговорить с вами, лорд Ваан?

Я даю ему ободряющий кивок.

И Себас выдает:

— Речь

идет о Вогги. Я хочу на ней жениться.

— Ты хочешь жениться на рабыне?

— Да, милорд.

— А она хочет выйти за тебя замуж?

— Да, она знает. Мы любим друг друга, — его глаза блестят.

Я знаю, что он хороший человек. Он много работает. И я никогда не видел, чтобы он бил женщину.

— Хорошо, — говорю я. — Тогда женись на ней. Ты хочешь сделать из нее свободную женщину?

Он кивает несколько раз.

— Да, разумеется.

— Тогда она вся твоя.

Он проводит пальцами по волосам, радость наполняет его взгляд.

— Благодарю вас, милорд.

Я отмахиваюсь.

Правда, кого я теперь буду трахать? Мне скучно с Дарданой, а вот с Вогги было не плохо.

Но я не могу запретить ей влюбиться. Себас работал на меня четыре лунных цикла. Да, теперь я припоминаю — Вогги отказывалась спать со мной пять лунных триад после того, как он прибыл в Насару.

Любовь.

Я никогда не позволял себе любить. Или, может быть, я никогда не встречал женщину, которую хотел бы полюбить.

Тоска сокрушает мое сердце. Мне нужно что-то. Или кто-то.

Алисса

Я бегу, и слезы ослепляют меня. Сад превращается в лабиринт, угрожающий задушить меня. Мое мокрое платье цепляется за тело, мои мышцы дрожат.

— Алисса.

Я останавливаюсь и оборачиваюсь.

— Арнау, — почти шепотом произношу я.

— Что случилось? — его взгляд скользит по моей груди, которая видно сквозь влажную ткань платья, и я замечаю в его взгляде похоть, одновременно пугающую и возбуждающую меня.

— Я… — я задыхаюсь, потом подаюсь вперед и цепляюсь за него. — Я хочу вернуться домой. Я не хочу здесь находиться. Я ненавижу это место и все тут.

Его тело прижимается к моему, и он мягко отталкивает меня, сжимая мои руки.

— Я знаю.

Слезы текут по моим щекам.

Арнау вытирает влагу с моего лица большим пальцем.

— Будь сильной. Когда мне исполнится двадцать пять, Ваан освободит меня. Я женюсь на тебе и возьму тебя в свое племя.

Я смотрю на него и погружаюсь в темную страсть, которая пылает в его взгляде. Он поднимает руку и ласкает пальцами мою щеку. Он гордый и заботливый. Такая честность. Такая нежность. Такое мужество и прямолинейность.

Мои руки тянутся к его лицу, но он отстраняется и убирает мою руку с его лица.

— Я не могу, Алиса. Иди.

— Что это значит?

— Просто иди.

— Я не хочу уходить.

Я хочу, чтобы его руки обхватили меня, защитили. Я хочу, чтобы его губы поцеловали меня и отогнали мой страх подальше.

Он наклоняется и целует мой лоб. Такое чувство, будто у меня распустились крылья за спиной. Этот жест сжигает память в моем сознании.

— Я люблю тебя, Страньера. Я полюбил тебя в тот момент, когда увидел в первый раз, — я вижу мучения на его лице.