Инопланетяне и инопланетные общества. Руководство для писателя по созданию внеземных форм жизни
Шрифт:
Существуют и другие проблемы. Люди состоят из очень большого числа очень маленьких клеток. Если вы попытаетесь уменьшить кого-то, сделав все его линейные размеры в сто раз меньше, это означает, что каждая клетка будет уменьшена в такое же число раз. Поскольку ни одна клетка на Земле и близко не имеет таких размеров — все клетки на Земле различаются по массе всего лишь в рамках примерно одного порядка, — нам стоит догадаться, что из материалов, используемых земной жизнью, клетки требуемой сложности нельзя будет сделать такими маленькими. Таким образом, у нашего крошечного человечка было бы гораздо меньше клеток всех типов, в том числе нервных клеток. Поскольку разум зависит от наличия большого
Раз уж мы заговорили о клетках, то что же говорит нам закон квадрата-куба о возможности существования очень крупных одноклеточных существ вроде «гигантских амёб», которых, взбесившихся, иногда можно встретить в ранней научной фантастике? Их перспективы не слишком хороши. Клетка — это, по сути, мешочек с жидкостью. Сделайте его очень большим, и мембрана больше не сможет служить опорой содержимому. В лучшем случае такое существо расползётся по сторонам, фактически не способное к движению; в худшем — клеточная стенка разорвётся, и содержимое растечётся лужей. Таким образом, мы можем ожидать, что макроскопические формы жизни будут многоклеточными, где бы они ни встречались. (Если только сама окружающая среда не выступит в качестве опоры — см. статью Уильяма П. Джейкобса об исключении в океанах Земли.)
А пока вернемся к тому насекомому… Что вы думаете о клише из фильмов ужасов — о насекомых или пауках размером с лошадь или танк, которые сеют хаос в некоей местности? Человек размером с насекомое мог бы добиться великолепных спортивных достижений, но в обратную сторону это тоже работает. Насекомое размером с человека не смогло бы даже встать на ноги. Увеличьте его линейные размеры в сто раз — и его ноги смогут выдерживать в десять тысяч раз больший вес. Только вот сам вес нового насекомого будет больше в миллион раз. Здесь также появляются дополнительные проблемы. Многие насекомые обладают чрезвычайно простой дыхательной системой, состоящей из небольшого числа трубочек, по которым кислород поступает к тканям, где он необходим, а углекислый газ выводится наружу. Такая система не может достаточно быстро подавать кислород и удалять углекислый газ в случае организма, который значительно превышает по размеру известных нам насекомых, — то есть, крупнее нескольких дюймов.
Конечно, существуют особые способы, при помощи которых вы могли бы обойти некоторые из этих проблем. Вы не сможете просто увеличить насекомое в сто раз, ничего не меняя, но это не означает, что у вас не может быть чего-то насекомоподобного такого размера. Это просто означает, что, если вы собираетесь это сделать, вам придется вносить и другие изменения, чтобы компенсировать возникающие трудности.
Проблему прочности можно было бы преодолеть, изготовив «насекомое» из более крепкого материала — материала с гораздо более высоким отношением прочности к массе, чем у настоящих насекомых. Чтобы сделать этот момент произведения правдоподобным, вам придётся представить себе, каким образом в вашем мире смогли появиться превосходные материалы, которые не были созданы на Земле за четыре миллиарда лет эволюции, или же предположить, что ваши насекомые — это искусственные творения технологически развитой цивилизации, которая добилась больших успехов в материаловедении.
Проблему с дыханием вы могли бы решить, предположив, что при внешнем сходстве внутреннее строение сильно отличается. Гораздо большего успеха можно было бы достичь при использовании лёгких или жабр для аэрации очень большой поверхности, и сердца — для циркуляции газов к клеткам и от них посредством перекачиваемой им крови. На некоторых доисторических болотах водились стрекозы, которые были гораздо крупнее, чем любой из их современных сородичей, но они избегали разного рода проблем лишь потому, что воздух в те времена был более плотным.[15]
Это
РАЗУМ И ЕГО АЛЬТЕРНАТИВЫ
Самым основным специальным требованием к разумному виду является нервная система достаточных размеров и сложности, что, в свою очередь, накладывает некоторые ограничения на возможные размеры разумного организма. Природа разума предъявляет ряд иных требований или, как минимум, основополагающих положений, так что сейчас самое подходящее время поразмыслить над такими вопросами: что такое разум и почему кому-то будет нужно его развивать?
Разум — это, как выразился Л. Спрэг де Камп, «досадно расплывчатый термин», и писатель-фантаст, вероятно, не захотел бы использовать его иным образом. Одна из интересных вещей, которые мы можем сделать в данной сфере, — это порассуждать о различных видах разума и о различных способах его возникновения. (Необычный вымышленный подход к последнему см. в «Блефе» Гарри Тёртлдава.) Поэтому мы не хотели бы ограничиваться слишком узким определением.
Нам не нужно заглядывать далеко, чтобы увидеть, что прямо здесь, на Земле, и даже внутри нашего собственного вида существует разум различного рода. Мы все знали людей, которые были хороши в математике, но не умели грамотно писать, или которые писали замечательные стихи, но не могли свести баланс чековой книжки. Когда я преподавал физику в небольшом колледже, то наблюдал удивительные различия даже в том, как разные студенты думали над решением одних и тех же задачах по физике.
Тем не менее, нам понадобится хотя бы приблизительное определение разума, и для этого было бы полезно привести несколько примеров того, что мы назвали бы как-то по-другому. Давайте определим разум как нечто включающее одну или обе следующих способности: способность к обучению на собственном опыте и способность к абстрактным рассуждениям. Первую из них в порядке альтернативы можно рассматривать как формирование условных рефлексов в ответ на новые стимулы, а вторую — как способность думать о вещах, которых нет, и делать выводы, которые можно правильно применить, когда эти вещи в наличии.
У кого-то может возникнуть соблазн учитывать в качестве аспектов разума множество других вещей вроде самосознания и эмоций. По крайней мере, на данный момент давайте относиться к ним не как к необходимым ингредиентам, а как к особым качествам, которые могут быть присущи определённому разуму. Попытка представить себе типы разума, которые лишены одного или обоих этих компонентов, может оказаться интересным научно-фантастическим упражнением. Эммет Макдауэлл представил себе расу, лишённую эмоций (и обнаружил в этом эволюционное преимущество), в книге «Остров под вуалью» (“Veiled Island”). Современная научная фантастика, подстёгиваемая реальными исследованиями в области искусственного интеллекта, выдумала множество компьютерных программ, которые достигают стадии самосознания, но можете ли вы представить себе разум, который её не достиг, т. е., который воспринимает с позиции разума всё в своём окружении, но лишён представления о себе как о самостоятельном игроке?