Инопланетяне и инопланетные общества. Руководство для писателя по созданию внеземных форм жизни

Шмидт Стенли

Похоже, что некоторые другие особенности присущи большинству активных существ. Голова, очевидно, слишком ценна, чтобы эволюционировать практически в любом месте — т.е. она представляет собой модуль, расположенный на теле высоко и/или далеко впереди, на котором находятся основные органы чувств и, вероятно, важнейший нервный центр (мозг). Высокая концентрация органов чувств позволяет владельцу замечать потенциальную пищу или опасность на как можно большем расстоянии. Её переднее положение имеет смысл, поскольку, как изящно выразился Пол Андерсон, «даже когда животное спасается бегством, ему больше нужно знать, куда оно направляется, чем где оно было». Расположение органов чувств рядом с мозгом позволяет максимально быстро обрабатывать данные и реагировать на них, поскольку скорость нервных импульсов значительно меньше, чем скорость света или звука.

Конечно, некоторые органы чувств не могут находиться рядом с мозгом, потому что их назначение — ощущать, что происходит

с другими частями тела. С другой стороны, вы можете представить себе множество «мозгов», распределённых по всему телу. В этом были бы свои преимущества, заключающиеся в том, что это позволило бы быстрее реагировать на определённые виды сигналов и сделало бы нервную систему в целом менее уязвимой к каким-то локальным повреждениям. Однако в этом заключался бы и недостаток: многочисленные нервные связи оказались бы слишком медленными и неудобными. Я подозреваю, что недостатки обычно перевешивают преимущества, поэтому большая часть интеллектуальной деятельности была бы сосредоточена внутри одного хорошо защищённого мозга. С другой стороны, может так случиться, что обладание более чем одним мозгом несло бы в себе достаточно преимуществ для эволюции, и это, безусловно, создало бы интересные вымышленные возможности.

Увлекательный вымышленный вариант на эту тему — кукольники из «Нейтронной звезды» и «Мира-Кольца» Ларри Нивена. У кукольника всего лишь один мозг, но две головы, в которых расположены комплекты органов чувств и рты. Мозг, находящийся в костном наросте между двумя шеями, позволяет двум ртам вести беседы одновременно и независимо друг от друга. (Кстати, это не настолько уж сильно притянуто за уши, как может показаться. Человеческий мозг состоит из двух полушарий, которые функционируют независимо друг от друга во многих отношениях. Обычно они собщаются друг с другом посредством структуры, называемой мозолистым телом, но эксперименты на пациентах, у которых эта связь была разрушена, демонстрируют потрясающие результаты, которые, несомненно, указывают на возможности для вымышленных инопланетян. [См. статьи Гассаниги и Холмса.])

Ещё рты кукольников функционируют как манипуляторы — это класс устройств, которые часто считаются необходимым условием для построения любого рода цивилизации. В последние годы это предположение было поставлено под сомнение в свете исследований, предполагающих, что, как минимум, у некоторых китообразных (китов и дельфинов) есть сложная социальная структура и, возможно, высокоразвитый язык. («Если они такие умные, — спросил меня кто-то однажды, — то почему они ничего не создали?» На это я ответил: «Откуда ты знаешь, что не создали? Разве чьи бы то ни было достижения обязательно должны быть похожи на наши?») Однако если отбросить это возможное исключение, представляется вероятным, что, пожалуй, во многих средах обитания те существа, которые могут расширять свою жизнь далеко за рамки, данные им природой, будут обладать какими-то средствами для манипулирования своей средой — изменения её облика в соответствии со своими потребностями и создания орудий труда, позволяющих ещё больше упростить этот процесс. Умение представить себе небоскрёбы ещё не делает их частью вашей культуры, если у вас нет возможностей строить их.

Конечно, распространение манипуляторных органов не ограничено исключительно «продвинутыми» животными. У омаров и крабов форма клешней служит определённым манипулятивным целям. Головоногие моллюски (осьминоги и кальмары) обладают цепкими щупальцами, которые снабжены присосками. Нос слона видоизменён в сравнительно неплохой манипуляторный орган, хотя он больше подходит для того, чтобы тянуть, а не толкать.

У таких животных, как еноты, лапы видоизменены в подобие рук, что позволяет осуществлять довольно ловкий захват и манипуляции. Когда один или несколько пальцев становятся противопоставленными — большим пальцем — это порождает квантовый скачок достижимой степени управления руками. Большой палец — это самая важная после мозга особенность, которая позволила людям построить то, что мы называем цивилизацией. Весьма вероятно, что нечто подобное будет обнаружено у многих видов, достигших уровня технологической цивилизации. Очевидно, для настоящей руки (то есть, для такой, которая будет обладать более широкими возможностями, чем клешня омара) необходимо наличие не менее трёх пальцев (включая большой). Если пальцев больше шести или семи, очевидно, что они вряд ли дадут достаточное преимущество, позволяющее оправдать наличие дополнительных нейронных сетей, необходимых для управления ими.

Иные виды в иных условиях могут прийти к иным способам достижения аналогичного эффекта. Огромные Ду’утии Г. Дэвида Нордли из цикла рассказов «Тримус» обладают многократно разветвлёнными языками, которые функционируют как манипуляторные органы на уровнях от грубого до тонкого. А почему не видоизменённые ноги? Потому что из-за их массивности им нужны все их конечности просто для того, чтобы стоять и ходить.

Иное

количество конечностей также открывает иные возможности. Существо, похожее на кентавра, ходящее на четырёх ногах, с двумя руками, свободными для манипуляций, не могло возникнуть в ходе той же земной эволюции, которая породила нас. К тому времени, когда отделились ветви рептилий, птиц и млекопитающих, у всех нас было максимум четыре конечности. Существуют простые эволюционные способы, позволяющие видоизменить или утратить их пару, но не добавить новую. Но в мире, где у аналогов этих классов по шесть конечностей, из одной пары вполне могли развиться руки, пока на остальных четырёх сохраняются ступни. Или же одна пара могла бы стать руками, а другая — крыльями: это привело бы к появлению летунов — одновременно и разумных, и ловких. Вы могли бы подумать, что такими должны бы быть ифриане Андерсона; сам Андерсон тоже так думал, когда писал книгу «Есть ли жизнь в других мирах?» Но к тому времени, когда он закончил написание этой работы, он придумал способ эволюционировать их из четвероногих предков (их «ступни» на самом деле являются кистями их рук, тогда как их крылья выступают в роли ступней, когда им нужно ходить). Это хороший пример того, как неочевидные возможности могут стать гораздо более вероятными, когда вы достаточно внимательно изучите проблему!^[22]

Структурная опора

Мы уже рассмотрели некоторые конструктивные особенности, необходимые животному заданного размера, чтобы оно могло существовать в заданном гравитационном поле. Важной частью проблемы является обеспечение достаточной жёсткости, чтобы животное могло сохранять свою форму, передвигаться и прикладывать усилия по отношению к другим объектам. Для плавающих существ в жидкой (или плотной газообразной) среде это не представляет особой проблемы, но для наземных животных это крайне важно. У себя дома осьминог прекрасно управляется с бескостным телом и щупальцами, но сухопутному крабу или лесорубу нужна дополнительная жёсткость.

В большинстве своём земные животные используют либо решение сухопутного краба (экзоскелет), либо решение лесоруба (эндоскелет). Возможен, как минимум, ещё один подход, но в нашей биологии он нашёл лишь ограниченное применение. Можно придать жёсткость изначально мягкому (полому или пористому) телу или части тела, заполнив их газом или жидкостью под давлением. Это удобно для чего-то, нуждающегося в прочности лишь изредка, — например, для копулятивного органа или надувного мешка, который иглобрюх использует для того, чтобы увеличиться в размерах, чтобы его было трудно проглотить. Это не очень хорошо для чего-то, что должно быть жёстким всегда — протечка может оказаться смертельной. Для постоянной поддержки предпочтителен каркас той или иной формы. Материал не слишком важен; нужно лишь, чтобы практичный скелет состоял из подходящего прочного материала, и разного рода живые существа на Земле используют несколько различных видов материалов.

В данном случае важнее такой вопрос: должен ли скелет быть внутренним или наружным? Почти все наиболее развитые животные на Земле носят свои кости внутри; вероятно, причиной этого выступает необходимость осуществлять…

Рост

Любое из существ, о которых я знаю, начинает свою жизнь как структура меньшего размера, образовавшаяся в теле одной или не одной взрослой особи своего вида. Чтобы оно стало взрослым, ему нужно вырасти. Похоже, что эндоскелет обеспечивает самый простой способ сделать это, поэтому он превратился в обычный подход для тех существ, которые вырастают очень большими. Скелеты обычно приобретают свою прочность благодаря твёрдым веществам, которые вырабатываются живыми клетками, но не являются их частью. Если ваши кости находятся внутри, более мягкие ткани снаружи могут расти непрерывно. Разумеется, кости тоже должны немного вырасти, но это относительно легко устроить, поскольку они окружены кровеносными сосудами, обеспечивающими их клетки, обеспечивающие рост, всем, в чём они нуждаются.^[23]

Экзоскелет не так удобен. Тот вариант, что существует у земных животных, не допускает непрерывного роста; сама оболочка, однажды сформировавшаяся, сохраняет один и тот же размер и тем самым вынуждает своё содержимое делать то же самое. Различные группы членистоногих используют два решения этой проблемы:

1. Ракообразные типа крабов и омаров периодически сбрасывают панцирь. Панцирь раскрывается, и животное, уже без своей обычной брони, вылезает из него. В течение короткого периода, пока его покровы мягкие, оно может расти. Далее формируется и затвердевает новый панцирь чуть большего размера, и рост прекращается до следующего раза. Главный недостаток заключается в том, что животное в фазе мягкого панциря должно забраться в нору и прятаться в ней до тех пор, пока его защита не восстановится.