Инопланетяне
Шрифт:
Он решительно поднялся, нажал на пульте кнопку связи с заведующим юридическим отделом.
– Всё готово к поездке моей дочери на учебу, в колледж для девочек в Кембридж?
– Да, есть гарантийное письмо, ее примут в старший класс.
– Проследите, чтобы срочно оплатили учебу. Закажите билеты с таким расчетом, чтобы дочь попала в колледж сразу после рождественских праздников. С нею поедет Валентина Александровна – ей нужно заказать обратный билет, скажем, на 20 января. Две недели, надеюсь, ей хватит…
– Будет сделано, Андрей Филиппович!
Закончив разговор, Басаргин шумно вздохнул. Вечером предстоял
Руслану не нравилось смотреть видеосюжеты, касавшиеся его самого, это было все равно, что подглядывать в замочную скважину, однако сюжеты начинали немедленно демонстрироваться в его воображении, где бы он ни находился, чем бы ни занимался. Информационной системе Мирового Разума было не до моральных тонкостей человеческой цивилизации, и прекратить невольное соглядатайство Руслан не мог. Поэтому он на немалом расстоянии увидел, как душа у Басаргина покоричневела. Коричневый цвет – цвет неприязни и даже ненависти.
Руслан находился в том нежном возрасте, когда нравственные и безнравственные поступки имеют большое значение. Он вспомнил небесного Учителя. Может, он способен отключить невольное соглядатайство? После просмотра таких видеосюжетов чувствуешь себя так, словно ты порылся в чужих карманах или исследовал чужое белье и испытываешь брезгливость к самому себе. Или надо привыкать к соглядатайству?
Глава пятая
Как же медленно тянулись дни недели, после которой Иван Иванович велел позвонить ему. На звонок ответил мужчина, которого Руслан назвал Иваном Ивановичем. Но это был его помощник, и он рассказал, как лучше к ним добраться.
Во время защиты Иван Иванович возвышался над своими соседями по столу не меньше, чем на целую голову. Теперь же, когда Иван Иванович поднялся в своем кабинете и пошел ему навстречу, Руслан понял, что главный дядька и без подиума на голову всех выше. Пожал руку своей огромной, клешнястой лапой, которая была на удивление холодной. На сухопаром лице появилась приветливая улыбка, глаза Ивана Ивановича, большие и серые, излучали тепло. И от души его, огромной, на всю грудную клетку, шли волны расположения к молодому человеку.
– Приветствую и поздравляю, Руслан Русланович! – он взял его под руку и усадил за стол для совещаний. – Вчера из ВАКа курьером привезли, – хозяин кабинета набрал код на сейфе, и толстенная дверь открылась. – Прошу…
Иван Иванович протянул ему диплом доктора наук. Руслан немало слышал страшилок о Высшей аттестационной комиссии, о больших сроках рассмотрения диссертаций, а тут несколько дней – и диплом, пахнущий типографской краской в руках. Конечно, придал ускорение прохождению диссертации в ВАКе Иван Иванович.
– Спасибо, Иван Иванович, – в избытке чувств он вскочил
– Полюбовались и хватит. Напишите в этой сопроводиловке, что ознакомились с дипломом и обязуетесь сведения о своей ученой степени не разглашать, – директор положил перед ним листок бумаги.
Иван Иванович взял у Руслана диплом, вложил в него расписку и закрыл в сейфе.
– А теперь пойдем знакомиться с вашим рабочим местом. Да, я забыл вам сказать, что вы возглавите совершенно новое наше подразделение под кодовым названием Z-2. Если, разумеется, не против. Вы согласны? – спросил Иван Иванович, облачаясь в огромное пальто кофейного цвета.
– У меня есть выбор?
– Практически нет, – честно ответил директор и добавил: – Если, разумеется, продолжите свой путь в науке.
Они шли по пустынному зимнему парку, под ногами сухо поскрипывал снег. Руслан ожидал попасть в солидный научный корпус, а они подошли к пустующему одноэтажному дому, стоящего в углу парка. Директор достал из кармана ключ, вставил его в скважину на старой, посеревшей от старости деревянной двери.
Безрадостная картина встретила их внутри. В доме было несколько комнат, и все они были забиты вышедшей из употребления мебелью, какими-то пыльными коробками.
– Впечатляет? – спросил директор. – Не пугайтесь, мы в течение месяца наведем порядок. Сделаем, как его, евроремонт. У вас будет отдельный кабинет, сотрудники будут работать тоже не в тесноте. В ближайшее время для вашего подразделения будет построен новый корпус. Ну, как, по рукам? – и протянул свою клешню.
Он покорно сунул свою руку в начальственную длань.
– Пока будет идти ремонт, у меня была мыслишка направить вас в какое-нибудь наше подразделение, чтобы вы составили представление, как мы работаем, – говорил директор на обратном пути. – А потом решил, что вы должны начинать с нуля. Программа работы лаборатории, будем пока считать подразделение таковым – ваша диссертация. Нужно обдумать план работы, найти сотрудников, а таких специалистов нет, и задача эта труднейшая… – он замолчал, а потом, выдержав паузу, спросил напрямик: – Как вы додумались до теории активизации всего человеческого мозга? Ведь Бог создал человека по образу и подобию своему, но не свою копию, заблокировал девять десятых нашего серого вещества. А вы являетесь к нам и говорите: есть возможность разблокировать и сделать это можно так и так. То есть вы замахнулись на то, чтобы изменить замысел Божий! Это своего рода святотатство, богоборчество, а каковы последствия того, если человек станет копией Бога? А предвидеть их придется вашему подразделению… Ведь это будет новая человеческая раса, новая цивилизация, и ее зарождение сейчас, фигурально выражаясь, на кончике вашего пера. Так кто ее поместил на ваше перо? Интуиция, озарение, воля Мирового Разума?
Не мог же он сразу открыться перед Иваном Ивановичем! Руслан много думал о своих способностях, и ему казалось несправедливым, что все люди даже не представляют, на что они способны. И решил исправить эту несправедливость, не отдавая себе отчета в том, что это то самое святотатство и богоборчество, которое академик вскользь упомянул.
– Захотелось заняться вдруг этой проблемой, вот и всё. Потом пошла теория… – без всякой конкретики и проблематики ответил он, понимая, что фактически врет.