Инопланетянин (сборник)
Шрифт:
Земные золотые запасы, созданные человечеством, неизбежно должны привлечь внимание высокоразвитых внеземных цивилизаций не только с экономической и утилитарной точек зрения, но и в гносеологическом — познавательном аспекте. В настоящее время роль золота как мировых денег, как всеобщей валюты, как максимально подвижного капитала, обладающего абсолютной ликвидностью, отнюдь не лежит на поверхности социально-экономических явлений. Подавляющее большинство финансовых операций выполняется с помощью бумажных банкнот, безналичных банковских расчетов, двухсторонних соглашений о взаимных поставках и т. п. Эти операции демонетизированы, «обеззолочены», драгоценный металл продолжает лежать на своем привычном месте в сейфах того или иного банка, меняется лишь адрес его владельца. Аналогичным образом обстоит дело и при частной тезаврации — покупка золота отнюдь не сопровождается его перевозкой в собственный дом или на квартиру, металл остается в надежно охраняемых банковских сейфах, но его владелец имеет возможность в любой момент располагать крупной, в высокой степени гарантированной суммой денежных средств. Тяжкая монолитная неподвижность физических запасов монетарного золота при исключительной подвижности, взрывчатости и неустойчивости обеспечиваемых им финансовых операций не может не потрясти воображение неподготовленного человека, не предстать перед ним в качестве неразрешимого парадокса, мистической загадки. Впечатления внеземных наблюдателей могут быть еще более неожиданными и экзотичными.
Большинство материалов, используемых человечеством, потребляется сразу же, по мере их производства, их резервные запасы заметно ниже уровня ежегодной добычи. Происходит не натуральное, а функциональное потребление этих материалов — они используются как источники энергии, полуфабрикаты производства или конструктивные элементы действующих устройств. Эти обстоятельства радикально, чудовищно меняются при переходе к золоту. Ежегодные поступления рыночного золота составляют ничтожную часть его мирового запаса, не более 1-2 процентов, причем в технике и медицине используется не более пятой части этого количества. Централизованные золотые запасы в течение длительного времени поддерживаются на примерно постоянном уровне. Золото потребляется не функционально и даже не натурально, а ритуализованно — его запасы омертвлены в виде стандартизованных высокопробных слитков. Функциональность золота как такового, золота как металла выступает в форме отрицания какой бы то ни было функциональности, она реализована через неподвижность, недейственность и сохранность. Хранилища золота обладают такой изощренной и надежной системой охраны и защиты, какой даже в близкой степени не обладают никакие другие объекты, созданные человеком. У стороннего наблюдателя, лишь постигающего социальную структуру человечества, на определенной стадии анализа неизбежно возникает мысль, что золото играет роль фетиша, своеобразного божества, являющегося объектом ритуализованного поклонения людей, поклонения, носящего мистический характер и не имеющего рациональной основы. И следует признать, что такой вывод в известной мере отражает подлинное положение вещей. Инопланетный наблюдатель найдет этому множество подтверждений. Централизованные хранилища золота типа Форт-Нокса он примет за храмы, подвалы и сейфы — за святилища и алтари, охрану — за низших служителей культа, ответственных должностных лиц — за высших жрецов, сам процесс входа, связанный, скажем, с открытием 90-тонной стальной двери манхэттенских подвалов тремя лицами, имеющими разные ключи, — за ритуализованный культовый обряд, за своего рода мистерию. Потрясающее, внушающее ужас и жалость впечатление произведут на такого наблюдателя картины беснующейся биржи в моменты золотого бума или краха, а равно полубезумный стихийный наплыв жадного людского стада в районы вновь открытых месторождений золота. Инопланетный наблюдатель узнает, что мировая литература и киноискусство переполнены самыми различными вариантами «золотой» тематики, убедится, что сравнительно небольшие количества золота могут и безмерно осчастливить людей, и послужить причиной их жестоких несчастий и безвременной гибели.
Прямой захват мирового золотого запаса, его эксдепортация или уничтожение (распыление, рассредоточение) — эффективнейшие меры для тотальной дезорганизации мирового человеческого сообщества, которые могут быть сравнительно легко осуществлены в ситуации прямой и превосходящей космической агрессии. Такая «золотая дезорганизация» является удобным и рациональным промежуточным шагом на пути частичного или полного подавления человечества, которое может завершиться глобальным…»
Уотсона отвлек от чтения сигнал телефонного вызова, наверное, аппарат зуммерил довольно долго, прежде чем этот звук дошел до сознания ученого. Громко, во весь голос чертыхнувшись, Уотсон раздраженно взял телефонную трубку.
— Уотсон! Что там еще?
— Новые данные о действиях фантома, сэр. Будете просматривать или сразу…
— Буду, — перебил Уотсон. — Обязательно буду! И до моего просмотра ничего в машину не вводите!
— Да, сэр.
МЕМОРАНДУМ
Услышав от Кейсуэлла странное заявление о том, что программа «Инвазия» — это не программа, а нечто ей совершенно противоположное, Мейседон, мягко говоря, растерялся. Если советник поставил перед собой цель озадачить собеседника, то он этого вполне добился! Некоторое время полковник ворочал в голове фразу Кейсуэлла и так и этак, а затем со вздохом признался:
— Не понимаю.
Кейсуэлл довольно усмехнулся, не торопясь с объяснениями. Судя по всему, его забавляла растерянность энергичного офицера.
— Нечто противоположное, — вслух повторил Мейседон. — Видимо, это программа всемерного сокрытия инопланетян от общественности, если уж они прибудут?
Кейсуэлл снова усмехнулся и направился к сейфу.
— Насчет сокрытия вы угадали, Генри. Но спрятать нам надлежит вовсе не космических пришельцев.
Кейсуэлл извлек из сейфа увесистую пачку бумаг, упакованную в серую папку специального изготовления, из тех, что применяются для хранения секретных документов.
— Меморандум программы «Инвазия», — уведомил Кейсуэлл и без особой почтительности положил этот сборник бумаг, весящий несколько фунтов, перед полковником. — Познакомьтесь для начала с титульным листом.
Мейседон взял папку обеими руками, взвесил, уважительно качнул головой и, снова положив ее на стол, раскрыл. На титульном листе значилось:
«СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
Программа «Инвазия» (теоретическая разработка)
Все материалы настоящего дела совершенно секретны.
Ознакомление с ними лиц, не имеющих на то полномочий, карается тюремным заключением сроком до 20 лет и штрафом 20 тысяч долларов.
В случае повреждения печатей от курьера не принимать.
Закон обязывает курьера потребовать от вас предъявления удостоверения (форма N 9134).
Без такого удостоверения личности курьер не имеет права передать вам настоящее дело».
Внимательно прочитав этот текст и не найдя в нем ничего особенного или настораживающего, Мейседон поднял глаза на советника:
— Внушительно. Ну, и оформлено в полном соответствии с правилами секретного делопроизводства.
Кейсуэлл утвердительно кивнул.
— Верно. Форма соблюдена.
Соскользнув с угла стола, на котором он сидел, Кейсуэлл достал из сейфа небольшую книжку, по внешнему виду и оформлению типичную покет-бук, и аккуратно положил поверх меморандума.
— А теперь полистайте этот роман.
Мейседон с некоторым недоумением взял книжицу. Действительно, покет-бук страниц на триста, творение некоего Майкла Крайтона «Штамм «Андромеда», издано Альфредом А.Кнопфом в Нью-Йорке в 1969 году. На обложке рисунок, изображающий пятерых интеллигентных, обнаженных по пояс мужчин. Не то камера пыток, не то больница, не то общественная баня. Мейседон вопросительно взглянул на Кейсуэлла.
— Полистайте. Очень любопытно, — поощрил тот с легкой, но уловимой иронией, направляясь к курительному столику.
Теряясь в догадках, Мейседон перевернул обложку. Посвящение некоему доктору А.Д., который первым предложил автору эту проблему. Какую? Может быть, в книжке речь идет о борьбе с инопланетянами с помощью бактериологических средств? Бог мой, как трудно после Герберта Уэллса придумать что-нибудь новенькое! Эпиграф: «Чем ближе к истине, тем дороже обходится каждый шаг. Р.А.Янек». Какой-то еврей или чех. Мейседон невольно поднял глаза на китайские иероглифы: «Трудно поймать в темной комнате кошку. Особенно, когда ее там нет». Конфуций выразился покрепче, хотя между его изречением и эпиграфом определенно есть какое-то внутреннее созвучие. Поехали дальше. Авторское предисловие. Кто их только читает? Написана в Кембридже, в штате Массачусетс, в этом пристанище далеких от будней жизни ученых людей. Мейседон перевернул страницу, вгляделся в текст и удивленно откинулся назад.
Некоторое время, недоуменно поджав губы, он переводил взгляд с совершенно секретного меморандума на покет-бук, лежавший рядом с ним. Титульные листы этих совершенно различных творений человеческого разума, созданных с совершенно несходными целями, были поразительно сходны не только по содержанию, но и по форме! Тот же гриф совершенной секретности, то же суровое предупреждение о тюремном заключении сроком на 20 лет и штрафе в 20 тысяч долларов, то же самое уведомление о печатях, удостоверении и правах курьера. Буква в букву! Изменено лишь наименование: вместо «Программа «Инвазия», фигурирующего в меморандуме, в покет-буке значилось «Штамм «Андромеда». Впрочем, недоумение Мейседона длилось не так уж долго, тем более что он с негодованием подавил разного рода нелепые догадки, предательски шевельнувшиеся в его душе. В конце концов, все секретные мемо оформляются по общей схеме! Ну, а сходство деталей можно объяснить простым совпадением. Разве так уж редко всякие ученые и инженеры делали очень похожие, а то и просто совпадающие открытия и изобретения? Поэтому детальное совпадение оформления истинных изысканий ученых с писательской выдумкой хотя и удивительно, но вполне понятно без привлечения какой-либо мистики и чертовщины. Мейседон так и сказал обо всем этом.