Инопланетянка его мечты
Шрифт:
Рабочий кабинет. Я бы так охарактеризовала предназначение этого помещения. Все та же богатая, вычурная обстановка, широкие окна, большой стол, по вечерам, полагаю, здесь было хорошее электрическое освещение. И полки с тетрадями. Осматриваясь, я пролистала пару и пришла к выводу, что это книги. Текст был печатным.
Все это время желтые глаза наблюдали за мной с нескрываемым любопытством.
На письменном столе в первую очередь меня заинтересовал телефон. Я не удержалась от того, чтобы не покрутить железную тяжелую махину в руках, и от беззвучного смешка тоже не удержалась. Неужели и мы когда-то пользовались чем-то похожим? Было просто поразительно оказаться в месте,
Следом наступила очередь пишущей машинки. Не менее занятный агрегат. Тихий теплый голос подсказал мне нужное слово. Я искренне и благодарно улыбнулась обладателю голоса. Все время моего присутствия в кабинете он сидел в мягком кожаном кресле с высокой спинкой и следил за каждым моим движением.
Указала на телефон. Он и тут подсказал. Повторять вслух чужую речь я не пыталась, но сами слова и произношение запоминала. Установила названия еще нескольких вещей на столе: кистей для письма, графита, бумаги. Слово «стол» тоже выяснила. Повернулась к лампам, как вдруг мой собеседник положил ладонь себе на живот и произнес:
– Вангьял.
Точно так же ранее мне представилась Булан.
– О, – открыла я рот в беззвучном виноватом восклицании.
На лице Вангьяла мелькнуло странное выражение. Лед, смешанный со злостью и высокомерием. Мое пренебрежение задело его гордость. Впрочем, он умел мгновенно гасить все ненужные эмоции. Правую бровь только приподнял, указав рукой на мой живот.
Я с еще более виноватой улыбкой пожала плечами.
– Индан, – кивнул он.
Возражать не стала. Как угодно.
Он достал из ящика карту, развернул ее на столе и указал мне на нее. Я тут же позабыла обо всем на свете. Взяла карту, расстелила на полу и принялась сосредоточенно изучать. Электроники в моей жизни было слишком много, это я поняла, как только прикоснулась к бумаге. Я помнила расположение материков и океанов, спешно собранную Маком информацию, помнила, где именно находится озеро с кораблем. Приблизительную точку на карте нашла. Сделать что-то более осмысленное не могла. Повернулась и вопросительно взглянула на Вангьяла.
Странно, но он мой взгляд понял без дополнительных пояснений. Встал со своего «трона» и с каменным лицом, почти не сгибая спины, спустился ко мне на пол.
Местность, где мы с пилотом совершили аварийную посадку, мне обозначили как Чамдо. Забавное название, мне понравилось.
Вангьял вновь обвел карту ладонью и указал на мой живот. Ему требовалось знать, откуда я. Чуть поразмыслив, я указала на северный полюс, выкрашенный на карте в белый. Во-первых, место, не настолько удаленное от Чамдо, чтобы усомниться, что я каким-то чудом добралась оттуда сюда самостоятельно. Во-вторых, с их развитием техники – самое неисследованное место на планете, не считая дна морей и океанов. Это означало, что мои синие волосы, странную одежду, непривычные черты лица, чрезмерно светлую кожу, отсутствие языка – короче, все мои чудачества можно списать на некий неоткрытый пока народ. Попытка не пытка.
Указав свою якобы родину, я повернулась к Вангьялу и попала в плен желтых глаз. Он сидел на коленях рядом со мной, так что наши лица разделяло расстояние не больше десятка сантиметров. Он сощурился, насмешливо глядя на меня сверху вниз. Поверить не слишком поверил, но отчего-то настаивать на правдивом ответе не стал.
В глубине его глаз
Не скажу, что смотрела на него с какими-то особенно отрицательными эмоциями, скорее напряженно, с долей равнодушия. Оказаться единственной выжившей на краю Вселенной на незнакомой планете страшнее, чем притязания со стороны местного «хозяина», тем более что отторжения он у меня пока не вызывал. Ничего плохого мне еще не сделал, и лучше бы все так и оставалось. То, что Вангьял способен на жестокость, было очевидно. Лучше развернуть его характер так, чтобы по отношению ко мне он эту жестокость так и не проявил.
Чуть отстранившись и глядя мне в глаза, он проговорил что-то с тихим смехом. Я вопросительно подняла брови, чем окончательно его рассмешила. Он склонил голову и осторожно провел пальцами по моему лбу, носу, губам и подбородку. Происходящее мне категорически не понравилось. Проблема заключалась в сути моей профессии, точнее, в сути моего таланта. Вангьял, сам того не понимая, проникал и стремился занять львиную долю моего личного пространства. Это означало, что мой разум независимо от меня начнет работать над его портретом. Уже начал работать. Я уже чувствовала его эмоции и желания. Погружение в сознание другого человека отнимало немало сил и требовало умения дистанцироваться, не растворяться. Контролировать подобные процессы гораздо проще на расстоянии, а мой нынешний объект был и, очевидно, намеревался быть слишком близко.
В конкретную минуту объект меня хотел. И хотел сильно, но желание свое предпочел держать в узде. Он снова улыбнулся и вдруг начал не только прикасаться пальцами, но и называть части моего тела вслух, по слогам. Я тут же прекратила размышлять о сложившихся трудностях и нахмурилась, вслушиваясь в звучание его голоса, пристально следя за движением губ и языка, стараясь запомнить все с первого раза.
Глаза, нос, брови, лоб, волосы, руки, ноги… Когда до груди добрался, собственная же игра его и подвела, он запнулся, чем насмешил меня. Я икнула, стараясь скрыть смех. Желтые глаза тут же сердито сузились и могли бы меня напугать, если бы в их глубине не прятались смешинки. Его самого произошедшее развеселило.
Он сел сам и помог сесть мне. Я решила не терять времени даром. Похлопала ладонью по полу, а затем провела ею над картой, повторив его недавний жест, и добавила вопросительный взгляд. Вангьял снова рассмеялся и проговорил что-то длинное сквозь смех. Рассказывать мне, где я нахожусь, он явно не собирался.
Я сердито вздохнула. Удерживать он меня решил. Мне домой надо, сообщить о гибели охотников и экипажа…
И тут я вспомнила о том, о ком сегодня еще не вспоминала. Кобольд!
Я мгновенно нашла на карте область, обозначенную Маком ранее как область вероятного падения спасательной капсулы. Устроены капсулы были таким образом, что сигнал спасательного маяка можно было отключить только вручную, как и систему жизнеобеспечения. Для этого фактически нужно было разрушить саму капсулу, что Кобольд после приземления и сделал. Пилот мой, в свою очередь, во время падения вел ручной режим экономии энергии, поэтому точных данных о местоположении капсулы Мак не получил.