Инородное тело
Шрифт:
– А что, вампиры – не люди, что ли? – пожал плечами судмедэксперт. – Думаю, ничто человеческое им не чуждо: можно и кровушки напиться, и поправить материальное положение – зачем добру пропадать?
– А бумажник?
– Не-а. Я же сказал – никаких возможностей установить его личность. Но, как ты сам видишь, паренек ухоженный: стрижка долларов за триста, мелирование, маникюр…
– Как ты определяешь цену стрижки? – недоуменно поинтересовался майор.
– Работа у меня такая, – усмехнулся Егорыч. – И все-таки одну зацепочку
– Ну?
– Убийца почему-то галстучек не тронул – наверное, считает подобную вещь необязательным предметом гардероба.
– И что с ним, с галстуком этим?
– Фирменная вещичка, с лейблом «Карштадт».
– Мне это ни о чем не говорит! – хмыкнул Артем. – Но цвета веселенькие.
Галстук и в самом деле выделялся своей яркостью на общем темном фоне одежды молодого человека. На нем были изображены разноцветные машины, и Карпухин подумал, что такой безвкусицы он в жизни не видывал.
– Где-то долларов двести пятьдесят – так доходчивее будет? – сказал между тем Егорыч.
– Что – за галстучек… такой убогий?!
– Ну, это еще не предел, – усмехнулся судмедэксперт. – Их, кстати, частенько подделывают, но этот – подлинный, голову даю! Так что скажи мне спасибо и иди работай, Артем Иванович, а то скоро людям по городу нельзя будет ходить без связки чеснока на шее и осинового кола под мышкой!
* * *
С Андреем и Никитой мы встретились в кафе, неподалеку от Казанской площади. В это время народу там было немного, и мы могли спокойно поговорить о наших делах. Вика не зря сказала вчера, что не сумела дозвониться до Андрея – мне это тоже не удалось, однако он сам вызвонил меня с утра, и я, сразу по окончании рабочего дня, поехала в центр.
Мужчины уже сидели за столиком. Никита выглядел замученным. Его обычный оптимизм, который всегда так мне импонировал, сегодня явно приказал долго жить.
– Вы успели пообедать? – деловито поинтересовался Андрей, обращаясь ко мне официальным тоном.
На вопрос Андрея я ответила отрицательно.
– Отлично, значит, мы правильно сделали, что заказали вам плов из баранины и овощной салат. Что-нибудь еще?
– Нет, спасибо, – пробормотала я. Андрей уже усвоил мои вкусы, но вот Никита внимательно смотрел на нас, и под его взглядом я почувствовала себя как-то неуютно.
– К нам еще Артем должен присоединиться, – добавил Андрей, делая вид, что ничего не замечает.
– Карпухин? – удивилась я. – А он-то тут при чем?
– Ну да, ты же не знаешь! – воскликнул Никита. – Звонила Иночкина из НИИ трансфузиологии: их, похоже, ограбили.
– Ограбили?!
– Именно, – подтвердил Лицкявичус.
– То есть – у них кровь пропала? – уточнила я. – А почему решили, что имел место именно грабеж?
– Да там двух мнений быть не может, – сказал Никита. – Ты бы видела, что они там натворили – смотреть больно!
Как раз в этот момент к столу подошел официант, нагруженный подносом с едой. Пока он расставлял тарелки, мы молчали, а парню, похоже, хотелось бы послушать, о чем мы говорим. Он, несомненно, уловил слово «грабеж» и некоторые другие, не менее интригующие выражения, однако мы не доставили ему такого удовольствия, и парню пришлось удалиться несолоно хлебавши.
– Две лаборатории перевернули с ног на голову, – продолжил Никита, как только тот отошел на безопасное расстояние. – Такое впечатление, что воры больше побили и поломали, чем унесли с собой, честное слово!
– Просто акт вандализма какой-то! – пробормотала я, качая головой. – И кому такое могло понадобиться?
– У Карпухина есть своя версия, – отозвался Андрей. – Сразу предупреждаю – идиотская, но она все равно заслуживает внимания. Так получилось, что он сейчас расследует дело, которое вполне может оказаться связано с нашим, пусть и косвенно.
– И что за дело? – заинтересовалась я.
– Думаю, лучше подождать Артема, – предложил Андрей. – Никто лучше его не сможет все объяснить.
– А как там Толмачев поживает? – задала я следующий вопрос, и Никита еще больше помрачнел.
– Судя по всему, отлично, – буркнул он. – Ходит ко мне, как на работу, вынюхивает. Слава богу, никто к нему особо не прислушивается, но работать просто невозможно!
– Он по-прежнему считает тебя виновным в вымогательстве?
– Не знаю, что он там считает, но все выяснил про мой «моральный облик» у коллег – они мне подробно доложили, о чем их спрашивал Толмачев. По их словам, у него имеется огромный список вопросов, и он тщательно заносит туда все ответы, чтобы потом использовать этот «компромат» против меня.
– А твоим коллегам действительно есть что о тебе рассказать?
– Только у ангелов не бывает врагов, – пожал плечами Никита. – Есть люди, с которыми я в контрах, но, по крайней мере, ни у кого язык не повернется обвинить меня в вымогательстве!
– И это хорошо, – подытожил Андрей. – Потому что наша первостепенная задача – доказать твою невиновность. К счастью, даже Толмачев не пытается повесить на тебя обвинение в использовании зараженной крови, но трансфузиолог, присутствовавший на той операции, отрицает, что разговаривал с Журовой на предмет оплаты крови от имени Никиты.
– Еще бы он признался! – усмехнулась я и, поймав укоризненный взгляд парня, смутилась и поторопилась оговориться: – Я имела в виду, что никто в такой ситуации не сказал бы правду.
– Вот и Толмачев так считает, – мрачно пробубнил Никита. – Он полагает, что мы в сговоре с трансфузиологом.
– Очную ставку Журовой с вашим трансфузиологом не проводили?
– Наш главный считает, что это будет непродуктивно, – усмехнулся Никита. – Он говорит, что пациентка способна и солгать, желая обвинить во всем случившемся больницу.