Иностранка
Шрифт:
– Так уж более часа будет.
– В Зимний, гонца проверить послали?
– Так точно Егор Васильевич, как Вы и приказывали при особо важных случаях, все документы проверять. Шукшин ускакал верхом час назад.
– Молодец, Ваня, – кивнул Глушков, похлопав прапорщика по плечу – Где поручик тот Чемесов?
– Дак там же в комендантской дожидается вместе с Озеровыми. Я же говорю, я за девицей пошел к Вам. Ну, чтобы ее тоже освободить…
– Погодь, еще. Странно все это, – нахмурился Глушков, что-то обдумывая. Егор Васильевич, прекрасно помнил указ императрицы
Комендант с Борисовым быстро последовали по каменному темному коридору, освещая путь фонарем.
– Доброе утро, господа, – заметил Глушков, входя в комендантскую и недобрым взглядом оглядывая высокую фигуру поручика в форме Измайловского полка, двух Озеровых, отца и сына, которые выглядели грязно, удрученно и недовольно, и двух охранявших их солдат, стоящих рядом и видимо ожидающих дальнейших приказаний. Озеровы еще вчера узнали об убийственном указе государыни и ссылке в Сибирь, и теперь поручик Чемесов с новым указом о помиловании стал словно спасителем для Озеровых, которые уже и не надеялись на спасение. Глушков обратился к молодому человеку. – Комендант крепости Глушков. С чем пожаловали милостивый государь?
– Поручик Григорий Петрович Чемесов. Я привез указ императрицы на освобождение господ Озеровых.
Григорий быстро приблизился к Глушкову и протянул бумагу. Сверток оказался уже распечатан, видимо рукой Борисова, и Егор Васильевич нахмурившись, прошелся глазами по его содержимому. Действительно это был приказ на освобождение всех троих Озеровых, подписанный самой императрицей. Сургучная печать скрепляла данную бумагу и указ показался Глушкову подлинным. Однако, некое сомнение оттого, как быстро поменялась воля государыни, все же скребло существо Егора Васильевича и он, подняв глаза на молодого человека, который напряженно и как-то одержимо смотрел на него прямо в упор, заявил. – Весьма странный указ, если знать, что прежний был совершенно иного содержания.
– Вы намерены обсуждать волю государыни нашей? – выпалил Чемесов, сжав кулак.
– Нет. Но все же это все странно, – не унимался комендант.
– Вот указ. Вы обязаны освободить заключенных. Мы ждем только госпожу Озерову.
– Слишком Вы прытки, сударь, – заметил Глушков и замолчал. Он пытался тянуть время, чтобы дождаться возвращения своего гонца. Он представлял, что верхом ему надобно не более четверти часа, чтобы достичь Зимнего. Ну и около часа, чтобы узнать действительно ли указ подписала Екатерина Алексеевна.
В этот миг в комендантскую заглянул Борисов, и выпалил:
– Егор Васильевич, приехал!
– Зови, – приказал Глушков.
В комнату вошел запыхавшийся солдат, по шляпе которого стекала ручьями вода. Он быстро приблизился к Глушкову и что-то прошептал ему на ухо. Уже через миг, комендант поднял давящий взор и, обведя глазами
– Государыне ничего неизвестно о сем указе. Оттого я делаю вывод, что Вы поручик привезли поддельное послание.
Григорий поменялся в лице и смертельно побледнев, выпалил:
– Как Вы смеете милостивый государь!
– Смею, еще как смею, – вымолвил твердо Глушков и властно велел. – Озеровы останутся под арестом, а Вы сударь немедленно покиньте крепость, пока я не настрочил рапорт о Вашем своеволии!
Не успел комендант договорить свою фразу, как Чемесов стремительно вытянул из ножен свою саблю и, схватив Глушкова за горло, прижал его к себе спиной, приставив ее острие к шее Егора Васильевича.
– Не двигаться! – гаркнул Чемесов, обводя глазами двух солдат, гонца и Борисова, которые также выхватили в ответ свои сабли и уже было бросились к нему. Глушков попытался сопротивляться хватке Чемесова, но молодой человек еще жестче надавил на лезвие и оно сильнее впилось в горло коменданта. – Прекратите! Иначе, изведаете моей сабли!
Глушков замер, недовольно поджав губы, а солдаты и прапорщик остановились.
– Оружие на пол! – скомандовал Григорий. – Ну, кому сказал! И ружья тоже!
Солдаты, гонец и Борисов недовольно сверкая глазами, кинули сабли и ружья на пол, оставшись на месте. Кирилл Петрович и Сергей Озеровы, стояли неподвижно, и лишь ошарашенными глазами смотрели за всем.
– Чемесов, Вы спятили? Да Вас под трибунал за это отдадут! – прохрипел Глушков, не в силах нормально дышать, ибо молодой человек, словно железным кольцом руки сжимал его горло.
– Ха, на испуг берешь! Да мне уже ничего не страшно! – бравадно выпалил Чемесов, испепеляя глазами солдат и прапорщика. Видя, что они только ждут удобного момента, чтобы накинуться на него, Григорий гаркнул. – А ну, отойдите к окну! Ну!
– Мы отойдем, Ваше благородие, – сказал увещевательно Борисов, пятясь к окну, и не спуская напряженного взора с молодого человека. – Только Вы саблей поосторожней там. Неровен час, пораните Егора Васильевича.
– Вы пьяны, поручик, сейчас же отпустите меня и опустите оружие! – процедил в бешенстве Глушков, осознавая, что за все время его службы комендантом подобного случая не случалось и теперь это положение пойманного, было для него невозможно унизительным.
– Отпущу, после того, как Вы отпустите Озеровых на свободу! – процедил Чемесов.
– Вы же знаете, что это против воли государыни! – процедил сквозь зубы комендант.
– Хватит болтать! – прохрипел уже недовольно Григорий. – Немедля велите привести Марию Кирилловну!
– И тогда, Вы отпустите меня? – поинтересовался недовольно Глушков.
– Отпущу, после того, как Озеровы покинут крепость! – выпалил Григорий и указал головой на Озеровых, которые напряженным взором следили за ними. – И велите развязать им руки. Ну, немедленно прикажите им!
– Развяжите их, – проскрежетал сквозь зубы Егор Васильевич. И один из солдат бросился исполнять приказ, проворно развязывая руки Сергея.