Иной мир
Шрифт:
Посреди ночи её бесцеремонно растолкал один из её охранников и, подняв с кровати, надел на неё спасательный жилет. Это было очередное, из бесчисленной вереницы изобретений Варена, пока ещё не завоевавшее популярности среди моряков. На его судах это было обязательное средство спасения, но убедить других капитанов взять это на вооружение, пока не удавалось. Купив бригантину, Варен, навязал своё изобретение капитану, а телохранителям приказал, в случае опасности использовать их, независимо от того, нравится им это или нет.
Её завернули в тёплый плащ поверх жилета и потащили на палубу. Когда они вышли в дверь, молния разрезала темноту ночи, высветив и сам корабль и несущиеся ему на встречу скалы. Этот миг Амая запомнила на всю жизнь, потому что в следующую минуту, раздался
Она боролась за свою жизнь, пока одна из волн не подхватила их и не кинула на камни. Амая больно ударилась спиной и потеряла сознание.
Вот так всегда заканчивается жизнь. Ты всё видишь и понимаешь, но ничего уже не можешь предпринять. У тебя нет ни сил, ни даже желания бороться. В такие моменты приходит мысль, а может оно и к лучшему? Все терзания, наконец, закончатся. Станет легко и спокойно, и ты уйдёшь на небеса. Друзья будут горевать, но их жизнь продолжится. Всё пройдёт и скоро их боль утраты тоже утихнет, тебя не забудут, но будут вспоминать всё реже и реже. А ты? Неужели на небе будет легко и спокойно? Или на даже там, твоё сердце будет продолжать любить. Но только теперь к этой любви добавится ещё и вечность разлуки, потому что твой любимый, даже если умрёт, никогда не попадёт на небеса и вы, уже никогда, не будите вместе. Что же это будет за Рай, если жизнь в нём будет такой тягостной и горькой. Или это не рай вовсе, а тот самый ад, который она заслужила за свои грехи? Но если это ад, то почему и здесь нет её возлюбленного, почему он её не встречает? Как не жаль, но смерть не решает все проблемы. Мы думаем что, умерев, убежим от того, что нас терзает, а на деле выходит, что смерть только создаёт новые, решить которые ещё труднее. Смерть, это продолжение жизни, только в ином виде и в другом мире. Уходить туда надо с лёгким сердцем и выполнив все свои дела здесь.
Амая лежала на песке в полосе прибоя. Солнце высоко стояло над горизонтом. Она была одна и сил двигаться, у неё не было. У неё даже не было сил жить. Она просто лежала и смотрела в небо, не совсем отдавая себе отчёт, жива она или уже умерла. Над ней склонилось чьё-то лицо. Что бы сфокусировать на нём свой взгляд ей потребовались все её силы. Лицо было приятным и немолодым. Это был мужчина, но раньше она его никогда не видела. Затем лицо исчезло из её поля зрения, и она услышала, как он кого-то зовёт. Её подняли, переложили на носилки и понесли. Она не почувствовала это, а скорее поняла по предметам попадавшим в поле её зрения. От мерного покачивания она вскоре уснула.
В следующий раз она проснулась от звука голосов, такая же беспомощная и лишённая сил. Она даже не чувствовала своего тела. Ничего ниже шеи.
— …она полностью парализована, позвоночник сломан в трёх местах. Даже если мы его соберём, спинной мозг повреждён, нам его не восстановить.
— Жаль, она такая молодая.
— Можно попробовать пересадить ей лотос, если он приживётся, она будет жить.
— Я знаю, куда ты клонишь Акено, но это может и убить её.
— Вспомни, её появление было предсказано ещё три сотни лет назад. В пророчестве описано всё, и день и шторм, который её принесёт.
— Всё равно мы до сих пор не уверены, что правильно истолковываем древнее пророчество — возразил собеседник Акено.
— Пока не попробуем, не будем уверены.
— Но если она умрёт?
— Жизнь в таком виде, тоже не жизнь.
— Мы должны ценить любую жизнь, в каком бы виде она не была.
— Я не считаю эту философию правильной. У неё будет не жизнь, а существование. В таком случае, реинкарнация для неё будет более разумной.
— Ты никогда не был гуманистом.
— По-твоему гуманно позволить ей жить в таком виде?
Амая задумалась. Она поняла почти всё из их разговора. Может некоторые термины и слова были ей не совсем понятны, но основную мысль она уловила. Она парализована на всю оставшуюся жизнь. Её охватила немая истерика, внутри себя она долго кричала, но, ни кто не пришёл и не успокоил её, её даже не услышали. Когда она почувствовала, что первый шок прошёл. Она задумалась.
Я всегда мечтала о приключениях, я была книжным героем, слабо представляя, чего на самом деле стоят подобные приключения. Как на самом деле страшно смотреть в лицо смерти. Сколько об этом ни читай и не представляй себя в мечтах героиней, когда реальность повернётся к тебе суровой гранью, будешь орать от страха и захлёбываться слезами, думая только о том, что бы просто выжить. Быть героем, это дано не каждому. И даже кому это дано, предпочёл бы жить спокойно, в тиши и согласии, подальше от всех этих геройств и подвигов. А я хотела приключений, и я их получила. Теперь я понимаю, от чего нас всех старается защитить Варен. Это мы, живущие за его спиной, даже не ведаем, с чем он сталкивается. Конечно, приятно послушать про его очередное похождение. Дома за столом, или во дворе у костра, или в бане, за кружечкой кваса. Тогда всё это звучит просто и совсем не страшно. Иногда даже с юмором, иногда просто увлекательно, но, ни кто из нас даже не задумывается о том, что, что бы рассказать эту историю, Варен должен выжить. И не просто выжить, а ещё и защитить нас, что бы у нас был этот самый стол, за которым мы сидим, эта самая банька и даже кружка с квасом. Мы всё принимаем как данность и не всегда ценим. Даже его опека по отношению ко мне, которая иногда так меня раздражала в поместье, сейчас так мне необходима. Я так надеюсь услышать его голос рядом с собой, говорящий что-нибудь утешительное, или даже иронично осуждающее. Просто я понимаю, что как только услышу его голос, то дальше всё будет хорошо, он об этом позаботится. Но сейчас даже не смерть была страшнее всего, а жизнь. Жизнь полностью парализованной. Может ли Варен вернуть мне то, что я утратила? Кажется, как-то он говорил, что исцеление это не по его части, за этим или к медикам или к ангелам.
День тянулся бесконечно. Даже повернуть голову Амая не могла, её дважды поили. Хорошо еще, что глотать она могла сама. Затем, в один момент в комнату пришли люди, её переложили на носилки и куда-то понесли. Её принесли в просторную, светлую комнату, и положили на стол лицом вниз. В комнате было множество людей, они обступили её, она видела это по ногам вокруг стола. Пол этой комнаты был простой, вымощенной плиткой. Что они делали, понять она не могла, переговаривались они резко и постоянно использовали непонятные слова. Но вот, на пол полилась кровь и Амае, стало страшно. Она поняла, что это её собственная кровь. Крови было не много, но её вид заставил Амаю задуматься над тем, в каком положении она оказалась. Судя по всему, ей делали операцию, а она даже ничего не чувствовала.
Как только операция была закончена, её вернули в её комнату. Наступил вечер, длинные тени заскользили по неприметному потолку. За этот день она успела изучить его до мельчайшей трещинки, до оттенка и до тошноты. Она уже ненавидела его, всей своей душой, всем своим разумом. Неужели это всё, что она теперь будет видеть до конца своих дней. Действительно к чему такая жизнь? Даже если придёт Варен, он не исцелит её. Что он тогда сделает? Убьёт её из милосердия? Или окружит лаской и заботой? Но что из этого она сама для себя предпочтёт?
Кто-то вошёл в комнату и в поле зрения, появилось новое лицо. Он посмотрел в ей глаза и, кажется, прочёл в них всё, что его интересовало. Она не видела и не чувствовала что он делает, но всё что он делал, он делал аккуратно и тихо. Вот мелькнули его руки, все в крови. Вновь стало страшно, от того, что с тобой могут делать всё что захотят, а ты даже слова сказать не можешь.
— Теперь ты, или будешь жить и станешь великой матерью Золотого лотоса, или к утру умрёшь — сказал мужчина, наклоняясь к её уху — Но, я верю в тебя.