Иной
Шрифт:
— Не думаю, что Жозеф хотел бы быть в классе лузеров, — подал голос я. — То есть, он же не из тех, кто смирится с проигрышем? Это не игра для одного — может, мы и договоримся как-нибудь.
— Дело говоришь! — просиял Варис. Он хлопнул в ладоши и покрутился на месте. Это он в роль вживается, или он действительно ведёт себя, будто вышел из младшей школы? — Мы обязательно найдём общий язык! Может, если мы узнаем его получше, окажется, что Жозеф не мудак!
Я чуть не поперхнулся. Как-как он его назвал? Эй, Варис, ты рушишь
Хезер и Райан почти синхронно хихикнули, а Мари закатила глаза и шикнула:
— Язык! Он наш сокурсник!
Плечи лжеальбиноса затряслись от смеха. Он нагнулся к высокому товарищу (хотя зачем? У него ножки короткие, прямо как у Тайлы), и он прошептал:
— Варис его так зовёт с тех пор, как Жозеф забрал последние кексы на завтраке. Кто знал, что они оба сладкоежки? Варис такой злопамятный!
Голос у беловолосого очень тихий, но и я не совсем глухой. Да уж, типичный подростковый конфликт — почему-то я даже не удивлён, что кто-то, похожий на Вариса, будет злится из-за такой мелочи.
Глядя на эту студенческую невинность, я чувствую себя как никогда расслабленным.
— Мелочно, — отозвался высокий. — Так когда мы поедем на Раккалон?
— Хорошо, что ты спросил, Ганс, — отозвалась Мари. Ганс, да? Хоть бы не забыть. — Послезавтра. Утром до порта, затем на корабле. Там нужно будет отоспаться — вечером нас высадят на острове, и вряд ли мы сможем хорошо отдохнуть.
— Зато мы сможем разбить лагерь! — радостно взвизгнула Хезер. — Возьмём что-нибудь для пикника!
Мари надулась — поистине смешное зрелище.
— Это не развлечение, а часть нашей учёбы! Мы будем отстаивать честь Типрихса, будь серьёзнее. К тому же, мы не можем взять еду — только небольшой запас воды.
Часть Типрихса? А какую роль во всём этом играет академия? Вы тут два месяца, я и вовсе полторы недели. Что-то мне не хочется ничего отстаивать… А всё равно придётся.
— Что? Нельзя еду? — сладкая вата выглядела как никогда расстроенной.
— Спокойнее, — произнесла девочка с хвостиками. — На Раккалоне ведь растут съедобные растения, верно? По крайней мере, синие яблоки…
— Мы можем поймать животное, — предложил Ганс. — Или рыбу. Хотя, я не умею… Кто-нибудь пробовал?
Воздержусь от ответа. А вот Варис отнёсся к этому с энтузиазмом — он тут же поднял руку и завопил:
— Я умею, я умею! К тому же, мы ведь не будем нервно бегать по острову все три дня? Ну же, староста, что ты имеешь против пикников? Поесть в компании — отличный способ сплочения коллектива!
У меня возникает ощущение, будто я вернулся в Эйльхай. Я никогда не видел таких людей — даже у Райана нашлись свои депрессивные заскоки, но Варис? Он как герой детской книжки — мило, но ты не понимаешь, бывают ли такие люди в реальной жизни.
И ведь уродился один такой. У меня даже в семь лет не было таких одноклассников!
Почему-то мне показалось, что это не так уж и плохо. Может, мне этих Райано-Варисовских штучек в жизни и не хватало. Посмотрите на это: я и кучка добрых школьников. Что делать в такой ситуации?
Вот и я понятия не имею.
Мари вздохнула. Её плечи опустились, и она сказала:
— Мне действительно нечем возразить. Делайте что хотите, только убедитесь, что мы займём первое место. Это одна из тех вещей, которыми славится Типрихс — мы не можем провалиться.
…
Типрихс же не носит статус лучшей магической академии из-за того, что местные детишки лучше играют в поиск предметов, да?
Я буду на это надеяться.
Ещё немного пообсуждав предстоящую поездку (ничего важного, но не по мнению моих сокурсников), мы разошлись. Я собирался вернуться в общежитие, но не успел даже добраться до входа, когда меня нагнали и схватили за плечо.
— Стоп-стоп-стоп, Алберих, ты не уйдёшь сейчас! — позвал Варис.
Позади него стояли Тайла и лжеальбинос. Странная компания — не уверен, что когда-то я видел их вместе.
— Что не так?
Варис улыбнулся от уха до уха. В чужом исполнении это выглядело бы жутко — должен признать, обычно люди с таким выражением лица меня нервируют. Но на почти детском лице Вариса это выглядит довольно гармонично.
— О, все, кто не могут защитить себя магией, могут взять дополнительные предметы из списка разрешённых, — объяснил лжеальбинос. Снова тихо.
Варис присвистнул. Поймав мой взгляд, он пожал плечами:
— Что? Эти двое такие тихие и робкие, а ты шёл так быстро — они просто хотели, чтобы я тебя позвал.
Я фыркнул. Да что это такое? Я могу понять Тайлу с её заиканием и маленьким шагом, но от снежка я такого не ожидал.
Хотя, логично предположить, что он не мог меня окликнуть, если у него такой тихий голос. Сорвал что ли?
— М-мы с Уайтом идём писать заявление. Хочешь с нами?
Подождите, мне нужно подавить внутренний приступ смеха. Уайт? Его зовут Уайт?
Бедняга лжеальбинос… Если глава семьи Эльдалиэва переборщил с креативом, то отец этого парня не стал даже думать.
Я задумался. Стоит ли? Обель и Райан знают, что у меня есть тёмная магия, но ими дело и ограничилось — да и то в процессе какой-то игры в мяч. И не похоже, что тёмная магия — отличный способ соревноваться с кучкой подростков в поиске предметов. Состязание на острове! У меня, в отличие от них, есть самосознание: не хотел бы я кого-то ненароком прибить. Мой новый отец, конечно, граф, но кто знает, отмажет ли он меня в случае чего…
Или, не дай бог, голову королевскому ребёнку прострелю. Так с островка да на плаху — перспектива так себе. Лучше магией вообще не пользоваться — по крайней мере, постараться. Ну что за жизнь? Мне никогда не приходилось сдерживаться!