Иноземец
Шрифт:
О да, черт побери, могу! Все вокруг двигалось быстрее и быстрее. В поле зрения появился текущий пункт, источник данных, и не один. Тейлор выговорил мучительно медленно, со скоростью, доступной для Макдоно:
— На мостик. Быстро.
Макдоно ушел. Поток данных остановился. Тейлор ждал. Ждал. Иногда ему казалось, что прошли годы, и не было другого способа сохранить здравый рассудок, кроме как ждать следующей точки, следующего правомочного контакта.
Но после долгого, бесконечно долгого ожидания снова вернулся голос Макдоно и сообщил, что капитан хочет видеть его на мостике, в кресле пилота. Дублером при нем будет Голдберг. Грин болен, напомнил
Это данные для обработки. Надо учесть факторы, связанные с тем, что дублером будет Голдберг. Мозг рвался начать гонку, но Тейлор его сдерживал. Еще будут цифры. Наконец-то появятся данные о скорости, и экспедиция возобновится.
Он сидел. Он чувствовал, как обнимает его кресло. Кто-то сказал — это полномочный голос, это Танака, подумал он, — что медикаментов ему не нужно. Что его мозг уже вырабатывает нужные вещества самостоятельно.
Интересные данные. Важная информация. Потом заговорил Голдберг, рассказывая, как они оказались на краю ада, потеряли Землю и Солнце, что до сих пор не знают, как попали сюда, но все же сумели пробиться и теперь, можно надеяться, не прикованы навсегда к этой звезде.
— Следи за ней, — сказал Голдберг. — Ты меня слышишь?
— Да, — медленно, терпеливо ответил Тейлор.
Но данные начали множиться.
Он видел масс-пункт назначения. Он его засек. И на этот раз не потеряет.
Голдберг был рядом. И вселенная снова говорила с Тейлором на той скорости, которую он мог понимать. Он четко вошел в колодец масс-пункта и легко вышел из него, несмотря на гравитацию. Он уже видел эту G5. Голдберг перестал обращаться к нему — или говорил так медленно, что Тейлор не слышал. Он видел звезду — и устремился к ней, спокойно и уверенно, теперь цифры были правильны.
Он привел свой корабль.
Лучи желтого солнца заливали все вокруг, и он начал отключаться система за системой.
Вот теперь можно уснуть.
КНИГА ВТОРАЯ
I
Чужая звезда восходила, поднимаясь верхом на луне над известняковыми холмами в последних лучах солнечного света. Манадги опустился на корточки над странными, правильными следами в глине на берегу ручья и увидел на них шрамы, оставленные на машине песчаником; он зажал полы своего пальто между коленями и прослушал все четверти неба, благоприятные и неблагоприятные, одинаково внимательно. Но услышал он только негромкий щебет и о'о'о'клик маленького зверька где-то в кустах.
Сейчас подвижных звезд было больше — крохотных искорок света в нерегулярном движении вокруг первой. Временами очень остроглазый наблюдатель мог сосчитать их, по две-три пылинки за раз; они светили перед рассветом или перед вечерними сумерками поблизости от чужой звезды.
Число их менялось. Они соединялись и разъединялись. Нужно ли относить чужую звезду к их числу или учитывать только сопровождающие ее звезды, и от какой даты считать? И как можно решить, благоприятна такая их активность или нет?
И астрономы тоже не могли сказать, в какой именно день сто двадцать два года назад чужая звезда впервые стала вырастать в небесах, звезда поначалу такая тусклая, что только самый зоркий глаз мог ее увидеть, звезда, которая восходила и садилась вместе с луной в ее извечном парном танце с солнцем.
Потом астрономов охватило смятение, потому что даже со всеми своими стеклами и планетариями они так и не могли определить,
4
Объяснения местных слов, выражений, особенностей произношения — см. авторское приложение в конце книги.
Но к такому же мнению в конце концов пришло и большинство астрономов, пока звезда вырастала в величине из года в год и собирала вокруг себя спутников: постоянная нестабильность.
А отважится ли кто-то назвать ее счастливой звездой теперь?
Вот эти отпечатки, следы машины, вне всяких споров вполне реальны и несут в себе рассказ о неоднократных выходах с места посадки — рассказ, ясный даже в сумерках, даже для неопытных глаз городского жителя. Татчи, которые пасли скот в этих холмах и знали их не хуже, чем горожанин знает свою улицу, говорили, что машины упали с неба, свисая с цветов, и спускались на этих цветах все ниже, ниже и ниже, пока не опустились на землю.
Стало быть, получается, и в самом деле это странное явление пришло с облаков, и вместе с этими спускающимися цветами прибыли машины, которые бегают по земле, вырывают деревья и пугают детей татчи.
Манадги сомневался, что происходят они из облаков, точно так же, как сомневался, что тень осенней луны помогает от ревматизма. Сейчас люди знают, что земля кружится вокруг солнца и что смена времен года объясняется наклоном ее оси. Все такие вещи они научились понимать в нынешний век разума, и понимают их все лучше с тех пор, как придворные астрономы айчжи взялись за проблему дурно себя ведущей звезды и стали заказывать все лучшие и лучшие объективы.
Луна, как сейчас известно всем образованным людям, представляет собой шар планетной природы, движущийся в эфире точно так же, как земля, маленькая кузина планеты, отмеряющая свой год оборотом вокруг земли, как земля отмеряет свое время оборотами вокруг солнца.
А потому падение машин с неба — событие поразительное, но не невероятное. Размышляя об этом устрашающем отпечатке на глине, которого не могла бы оставить никакая крестьянская повозка, можно легко допустить, что на луне живут люди. Можно себе представить, как они спускаются на землю на больших белых лепестках, или на холщовых парусах — это Манадги надеялся увидеть собственными глазами завтра, когда появится в полной фазе луна, самый вероятный источник этих посетителей.
Или же в качестве другого возможного источника цветов-парусов можно представить себе эту бродячую звезду, постоянная необычность которой доказывает, по крайней мере, что именно она как-то связана с появлением этих машин, поскольку звезда — пришелец в небе и поскольку в течение последних сорока лет она в изобилии приобретала все новые… вот эти крохотные искры — может быть, свободные маленькие луны.
Но, с другой стороны, рассуждал Манадги, и сами эти искры могут вырастать — или подходить все ближе к земле и воздействовать на людей.