Инсайдер
Шрифт:
– Я тоже могу использовать игрушки на тебе?
– Я бы предпочел, чтобы мы сделали это обязательным условием.
Она повернула голову, чтобы взглянуть ему в глаза, не зная, пытается ли он снова смутить ее. Он был настолько хорош в этом, что она каждый раз подозревала его в этом.
– Это звучит так, будто игрушки должны стать неотъемлемой частью моих уроков, – сказала она.
– Согласен.
– Мы можем вернуться к вопросам?
– Эй, это ты здесь кидаешься волшебными палочками!
–
Он недоверчиво покачал головой.
– Это точно те вопросы, которые ты хочешь задать?
– Другие члены группы ответили на них, нисколько не умаляя их значения.
– Тако. – Он почесал ухо. – Рыбные тако. Желательно гладко выбритые.
Еще один намек?
– А что может заставить тебя побрить свою киску? – спросил он.
Она взглянула на свои колени.
– Огромный бриллиант, – пошутила она.
– Не вопрос.
Она уже была согласна побрить свою киску. Ей не нужен был бриллиант.
– Рыбные тако – действительно твое любимое блюдо?
– Твои рыбные тако – мое любимое...
– Логан, тебе правда так тяжело серьезно относиться к моей работе?
– Только когда используешь такие слова, как тяжелый или твердый.
Она сверлила его взглядом, и он вздохнул.
– Я не знаю, что в тебе такого, что держит меня в постоянном возбуждении, – сказал он. – Возможно, после того, как я двадцать или тридцать раз трахну тебя в течение следующих нескольких дней, я и смогу вспомнить, какое у меня любимое блюдо.
Двадцать или тридцать раз? Он с ума сошел?
Неожиданно он щелкнул пальцами.
– Макароны с сыром.
Ей понадобилось много времени, чтобы понять его намек о рыбном тако, – но что он мог подразумевать под макаронами с сыром? Она все еще размышляла над этим, когда он наклонил к ней голову.
– Ты не любишь макароны с сыром?
– Я почти уверена, что макароны должны олицетворять твой член, но при чем тут сыр?
Логан так отчаянно ржал, что она подумала, им придется вызывать карету скорой помощи. Ее ужасно раздражал тот факт, что она была настолько наивна во всех этих вещах, касающихся секса. Ей стоило было заняться изучением онлайн–словаря, словно Библией, чтобы не отставать от этого парня.
– Макароны и сыр действительно мое любимое блюдо. Это не имеет никакого отношения к моему члену и твоему сыру.
– О…
Он мог продолжать дразнить ее, но вместо этого он коснулся ее руки.
– А какое твое любимое блюдо?
– Клубничный пирог, – ей даже не пришлось задумываться над ответом.
– Я должен был догадаться, что это что–то сладкое.
Он льстил ей? Или говорил серьезно?
– Сколько тебе было лет, когда ты потерял девственность? – спросила она.
– Ты включишь это в свою книгу?
– Конечно.
– Пятнадцать.
Ее живот скрутило,
– Это было не очень–то и хорошо, – добавил он.
Он похлопал ее по руке, когда она облегченно улыбнулась ему.
– Я соврал, – сказал он. – Это было лучшим из всего, что когда–либо случалось со мной в те времена. Подросток каждую минуту сна или бодрствования проводит в размышлениях о сексе. – Он протер губы и нахмурился. – О, вот откуда мне знакомо это чувство.
– Какое чувство?
– Когда я с тобой. Такое ощущение, что я снова перевозбужденный, влюбленный подросток. Единственное отличие в том, что сейчас я знаю, что с тобой делать.
Разумеется, она зациклилась на том, что он использовал слово влюбленный. Конечно. Она сразу же отчитала себя за то, что так отчаянно жаждала услышать хоть намек на любовь, хотя прекрасно знала, что он имеет в виду секс и только секс.
– Один из нас определённо подходит под это описание, – сказала она.
Он нахмурился.
– Я не заставляю тебя чувствовать себя перевозбужденным, влюбленным подростком?
О, да, еще как.
– Я имею в виду, что я не знаю, что с тобой делать.
– Ты все делаешь гораздо лучше, чем тебе кажется, детка. Даже если ты просто будешь лежать бревном, пока я долблюсь в тебя, мне будет офигенно хорошо, понимаешь?
– Разве это не скучно?
Он посмеялся.
– Возможно, через несколько лет.
Теперь, когда она немного сбила его с толку, может быть, она могла бы задать ему более важный вопрос.
– Так почему ты ненавидишь своего брата?
– Я вовсе не ненавижу его. Я просто больше не считаю его частью своей жизни.
– Он совершил какое–то ужасное преступление или что–то в этом роде? – репортерское чутье Тони давало о себе знать. Здесь было что–то важное, она знала это.
– Он не сидит в тюрьме, если это то, о чем ты подумала. – Логан пожал плечами. – Честно говоря, я потерял с ним всякую связь. Мы не разговаривали больше года.
– И что он сделал? – Тони наклонилась и сжала его колено. – Я умираю от любопытства.
– Ничего. Во время развода моих родителей они разделили все пятьдесят на пятьдесят. Включая детей. Я остался жить с отцом, а брат – с матерью. У нас должны были быть еженедельные встречи, но моя мать снова вышла замуж и переехала в другой штат.
– Значит, ты никогда не виделся с ними после этого? – спросила Тони, убирая прядь волос с его лба, чтобы заглянуть в его встревоженные глаза.
– Я бы так не сказал. Я проводил с ними пару недель каждое лето, и периодически бывал на праздниках, но было очевидно, что меня заменили.