Инсектерра. Выжить в любви
Шрифт:
Но тогда все страстные признания Камрит в адрес Манти Оша не стоят и пустой кокосовой скорлупы! Мне все равно… Ну, почти — все равно! А что же остается? Если Уно заберет Камрит и снова посадит ее «на царство» под сенью броксов у Зеленой стены, тогда я займу место «блудницы» в Мантихаре. Буду молиться вместе с печальным святошей, в совершенстве освою «местную йогу» и тоже приобщусь к Истине. Организуем какое-нибудь Братство Отверженных и развесим объявления о наборе последователей.
И вообще… Почему мы должны оставаться в лесу? Надо прямо сказать Манти, что есть куда более важные миссии. Почему бы нам не добраться до поселка Каторжников, например, и не проповедовать там? Сеять разумное, доброе, вечное… Основать там колонию честных… гм… справедливых людей, сообщество бывших… Вот же куда заносят благочестивые помыслы! Утопия какая-то! Влияние лимонной долины, не иначе!
У пруда я разревелась, как маленькая, во всех красках представила себе суровый взгляд Баруша и радость глупенькой его дочери Райни. Ей тоже нужна помощь, ради нее я и вернусь, раз уж больше никому не нужна. Если Уно выберет эту женщину… Ничего, ничего! Главное, что он жив…
Глава 37. Волнения сердца
Уно очнулся от осторожного прикосновения к своему телу. Кто-то настойчиво пытался вырвать что-то из его руки, и это ему не нравилось, хотя он и сам не знал, что именно пытается сейчас удержать.
Приоткрыв глаза, он тут же шумно выдохнул, не веря себе. Рядом сидела Женщина, которую он не надеялся больше никогда увидеть и она-то старательно вытягивала из его стиснутых пальцев мокрую тряпку.
– Отдай! Я только снова намочу ее холодной водой, у тебя жар, - взволнованно бормотала Камрит, безуспешно пытаясь разжать крепкие пальцы.
Уно невольно дернулся, пытаясь отползти, но тут же рухнул на подушку от острой боли в груди. Он никак не мог понять, что именно с ним происходит. Сдирая метку, он был уверен, что умрет, а потому Магрит, увиденная в каком-то тумане показалась ему предсмертным чудом, но что за ужас успел произойти, если вместо нее возникла вдруг эта женщина?
– Ты очнулся! — радостно воскликнула Камрит. — Боги сегодня милостивы!
Она возвела руки к низкому потолку, а потом бросилась обнимать кормиса.
– Я так боялась, что ты умрешь, я плакала и молилась о спасении моего маленького музыканта! Ну, ты же меня узнал? Эй! Не смотри так, будто привидение увидел! Да-да, я Камрит — твоя добрая Королева! И я жива!
Уно только тяжело дышал, не в силах пошевелиться. Его руки дернулось было коснуться ее, чтобы убедиться, что это не призрак, а настоящая женщина, но тут же попытались оттолкнуть. Вот только прикосновение к теплой коже мгновенно сделали его нерешительным.
Между тем Камрит развязала свое платье и оно распалось на две запашные половины, открывая аппетитную грудь и тонкую талию. Уно закрыл глаза в полном замешательстве. Где он? Что это за странное место?
– Я хочу только согреть тебя, мальчик. Не волнуйся, тебе ничего не надо делать. Мы просто полежим рядышком, может, тебе станет легче. Я же теперь почти святая Камрит и моя жалкая, никчемная душонка принадлежит одному безумному монаху. Так что я должна соответствовать его идеалам. Но все-таки! Милый мой, я так рады. Ты такой молодец, что не помер в речке.
Бывшая распутница не лукавила. В ее глазах действительно блестели искорки счастья и откровенного восторга, вот только кормис хмурился, не понимая, чему радуется эта женщина.
– Не смотри на меня так строго, мой ласковый мальчик, - шептала она, забираясь на кровать, чтобы вытянуться рядом с ним. — Обними меня и я дам тебе много силы, очень много. О соединении не проси, но я знаю, что мое тело тебя исцелит. Трогай меня, как хочешь, я разрешаю. Ты должен скорее встать на ноги, она так этого ждет.
Камрит расслабленно вздохнула и прикрыла глаза. А бывший наставник так растерялся, что только смотрел на нее, пока горячие женские губы не тронули его здоровое плечо. И тогда Уно заговорил:
– Что ты со мной делаешь? Почему ты здесь? Чей это дом?
– Ты в Мантихаре, дружочек. Слышал об этой заповедной рощице? Чудесное, безопасное местечко, я тебе скажу! Мы здесь тебя подлатаем и отправим домой. Можешь даже захватить с собой эту плаксивую дуреху. Она так и рвется в Кормаксилон, видать, здорово вы ее там впечатлили. Сообща!
Камрит говорила нежно и, чуть приподнявшись на согнутом локте, второй рукой продолжала гладить сжатый кулак Уно. А бывший наставник чувствовал, что в голове у него все перепуталось, а стоит закрыть глаза, как встают перед лицом всполохи горящей Дармы и вопли умирающих воинов. Ему нужно искать, нужно встать и идти дальше… за ней…
– Значит, ты не погибла в лесу, — только и смогли вымолвить его сухие губы.
– Нет же! Вот дурачок! Я всего лишь решила прогуляться… ну-у… то есть захотела вернуться в обратно в большой город за рекой, но Сергуль бросил меня в лесу. Вы его не находили? Бедняга, он был так хорош! Надеюсь, все же ему не пришлось много страдать и он умер быстро.
Уно чувствовал, что начинает мелко дрожать. До его измученного сознания доходила вся горькая правда — на лежанке перед ним сидит Женщина, которую еще не очень давно боготворили в Кормаксилоне. Королева, сбежавшая с пленником. Королева, предавшая Семью. Камрит Смеющаяся — та, что бросила кормисов на медленную верную смерть. И теперь она так легко и весело рассуждает об этом. «Решила прогуляться!»
Уно смотрел на нее и не мог понять, как раньше он не замечал, что эта женщина просто пуста. Вся ее заманчивая внешность похожа на оболочки семени, а снимешь эту шелуху и внутри гнилой зародыш или вовсе труха, пыль. Так было и с этой Камрит. Разве Уно когда-то ее любил и желал? Странно…
Кормис откинулся назад на свернутое в изголовье одеяло, набитое сухой травой.
– Я ищу мою настоящую Королеву. Лучшую из Правительниц Кормаксилона. Хозяйку моего сердца. Ее имя — Магрит Благословенная. И она прекраснее всех женщин на свете. Ты не встречала ее в этих краях?
– Хм… а я, значит, тебе уже не подхожу. Ага! Все вы, мужчины, одинаковые, не важно — белая у вас кожа или сплошь изрисованная. Вы — изменники и прелюбодеи! На вас нельзя положиться. Вы готовы нанести удар и бросить нас, едва мы станем немного слабее и перестанем вам угождать, — теперь голос Камрит напоминал злобое шипение, однако тон ее тут изменился: