Инспектор Кадавр
Шрифт:
– Вы знали Альбера Ретайо? Что вы можете о нем сказать?
– Хороший был парень… Да, хороший… Ничего плохого о нем не скажешь…
– Интересовался женщинами?
– Он же молодой был, сами понимаете. А потом, разве всегда знаешь, чем они заняты, эти парни? Но сказать, что Альбер так уж интересовался женщинами, нет, не скажу…
– У него был роман с мадемуазель Но?
– Кое-кто поговаривал об этом… Ходили слухи… Но ведь слухи еще не доказательство…
– Кто обнаружил труп?
– Фершо, начальник станции. Он позвонил в мэрию, а помощник мэра-в жандармерию Бене, потому что в Сент-Обене нет своего отделения.
– Что сказал врач, который осматривал тело Ретайо?
– Что сказал? Сказал, что он мертв… Ведь от тела-то почти ничего не осталось… По нему проехал поезд.
– Но все же опознали, что это Альбер Ретайо?
– Что?.. Конечно… Тут и сомневаться нечего…
– В котором часу прошел последний поезд?
– В пять часов семь минут утра.
– А то, что Альбер Ретайо оказался в пять утра зимой на железнодорожном полотне, это никого не удивило?
Секретарь прикинулся совсем дураком.
– А было сухо. Все заиндевело.
– И тем не менее поползли слухи…
– Да… Разве их запретишь…
– Как, по-вашему, это был несчастный случай?
– А кто его знает…
Мегрэ заводил разговор о мадам Ретайо, и секретарь бормотал себе под нос:
– Почтенная женщина…
Против этого не возразишь. Мегрэ расспрашивал об Этьене Но, и секретарь вяло мямлил:
– Очень любезный человек. И отец его, член департаментского совета, тоже был превосходным человеком…
Мегрэ спросил о Женевьеве Но, и секретарь односложно ответил:
– Красивая…
– Серьезная девушка?
– Конечно, ей и полагается быть серьезной… Ее мать – очень достойная женщина, пожалуй, из самой лучшей семьи в Сент-Обене.
В тоне секретаря не было убежденности, да и отвечал он только из вежливости, не больше. Во время разговора он то и дело засовывал палец в нос и с интересом рассматривал то, что ему удавалось извлечь оттуда.
– А месье Гру-Котель?
– Тоже хороший человек. Не гордый…
– Он дружен с семьей Но?
– Они часто встречаются. Ведь они люди одного круга, не так ли?
– А на какой день после несчастья неподалеку от дома месье Но нашли кепку Ретайо?
– Когда?.. Подождите… А разве ее нашли?
– Меня уверяли, что некий Дезире, который собирает на фермах молоко для завода, обнаружил ее в зарослях тростника у канала…
– Да, болтали что-то об этом…
– Разве это не правда?
– А кто его знает, правда или нет. Ведь Дезире почти всегда пьян.
– И когда он пьян, что он говорит?
– То так, то этак…
– Но кепка! Ведь это вещь, которую можно видеть, можно потрогать. Некоторые видели ее…
– А-а…
– И сейчас она где-то должна быть…
– Возможно… Не знаю… Видите ли, мы не полиция и не вмешиваемся в дела, которые нас не касаются… Уж яснее, чем высказался неряха чиновник, высказаться было нельзя. А этот идиот еще был в восторге от того, как ловко он отбрил парижанина…
Несколько минут спустя Мегрэ вышел на улицу, так ничего и не узнав, или, вернее, твердо узнав, что никто не поможет ему добиться истины. А раз эта истина никому не нужна, зачем он сюда приехал? Не лучше ли вернуться в Париж и сказать Бре-жону: «Ну вот… Ваш зять не проявил ни малейшего желания, чтобы по делу было проведено следствие… И никто в Сент-Обене не хочет этого… Поэтому я вернулся. Меня там угостили великолепным ужином…» Над дверью одного из домов он увидел металлический позолоченный герб и подумал, что это, должно быть, дом нотариуса, покойного отца следователя Бре-жона и его сестры, ныне мадам Но. Большой дом из серого камня на фоне дождливого, темного неба выглядел таким же незыблемым и непроницаемым, как и весь городок. Проходя мимо гостиницы «Золотой лев», Мегрэ увидел через окно, как какой-то мужчина разговаривает с хозяйкой, и ему показалось, что говорили о нем. Они даже подошли к окну, чтобы взглянуть на него.
Навстречу комиссару ехал велосипедист. Мегрэ узнал его, но не успел вовремя свернуть в сторону. Это был Альбан Гру-Котель. Поравнявшись с Мегрэ, он спрыгнул с велосипеда.
– Как я рад, что встретил вас!.. Мы буквально в двух шагах от моего дома… О, вы доставите мне огромное удовольствие, если выпьете со мной стаканчик аперитива! Прошу вас… Я живу очень скромно, но у меня еще сохранилось несколько бутылок старого портвейна.
Мегрэ принял приглашение. Он не надеялся извлечь пользу из этого визита, но уж лучше пойти к Гру-Котелю, чем слоняться по улицам городка, где все относятся к нему так враждебно. Издали он имел очень внушительный вид, этот большой приземистый дом с высокой шиферной крышей, окруженный чугунной решеткой. Он походил на маленькую крепость. Но внутри чувствовались бедность и запустение. Служанка со злым лицом была настоящая замарашка, однако по нескольким взглядам, которыми она обменялась с хозяином, Мегрэ понял, что он спит с ней.
– Простите за беспорядок… Я живу один, по-холостяцки… Кроме книг, меня ничто не интересует, поэтому…
Поэтому со стен свисали покрытые плесенью куски отставших обоев, шторы были грязные и пыльные, и прежде чем найти стул с целыми ножками, пришлось бы испробовать их три или четыре. Видимо, из экономии отапливалась всего одна комната на первом этаже-она служила гостиной, столовой и библиотекой. Там стоял диван, на котором, как заподозрил Мегрэ, хозяин дома чаще всего и спал.
– Садитесь, прошу вас… Право, очень жаль, что вы приехали не летом. Тогда у нас все-таки более привлекательно… Как вам понравились мои друзья Но? Очаровательная семья! Я их хорошо знаю. Вы не найдете человека лучше Этьена Но. Правда, может, не слишком глубокий ум… Чуть заносчив, быть может… Но даже заносчивость его такая наивная, от простоты души… Он ведь очень богат, вы знаете это?
– А Женевьева, что она собой представляет?
– Очень мила… Но не больше… Да, именно, очень мила…
– Надеюсь, ее недомогание не затянется и я познакомлюсь с ней?
– Разумеется… Разумеется… О, девушки-такой народ… За ваше здоровье!
– Вы знали Ретайо?
– Только с виду… Говорят, мать у него весьма почтенная женщина… Если вы подольше погостите у нас, я познакомлю вас с нашими краями. Здесь живут очень интересные люди. Мой дядя, генерал, частенько говаривал, что именно в провинции, и особенно в нашей Вандее, можно встретить…
Стоп! Если его не остановить, он перескажет родословную всех окрестных семей.
– Я вынужден вас покинуть…
– Ах да, следствие, я совсем забыл… Как двигается дело? Вы надеетесь раскрыть его?.. Но что, на мой взгляд, необходимо сделать в первую очередь, так это найти того, кто распускает подлые слухи…
– Вы кого-нибудь подозреваете?
– Я? Решительно никого. О нет, не думайте только, что я что-то знаю… Мы, верно, увидимся с вами нынче вечером, ведь Этьен пригласил меня на ужин, и если только я не буду слишком занят…