Инспектор Вест на отдыхе
Шрифт:
— Надеюсь, вы понимаете, что наш разговор не для широкой публики, сэр. Не могли бы вы мне сказать, был ли мистер Риддел в коротких отношениях с другими членами Комитета?
— Думаю, что да.
— Не был ли он дружен с одним из членов Комитета?
— Не забывайте, что я не особенно близко был знаком с жизнью моего зятя, — напомнил ему Пломлей.
— Разумеется… Например, дружил ли он с мистером Хенби?
— Никаких особенных сведений у меня нет. Они дружили и знакомы несколько лет. Однако я не смогу
— Мистер Риддел никогда не разговаривал с вами о маленьком коричневом пакетике, размером с блок сигарет?
Наступила секундная пауза. Выражение лица едва заметно изменилось.
«Вот оно», — подумал Роджер, но продолжал выжидательно улыбаться, пока Пломлей не буркнул?
— Нет, инспектор.
— Вы у него не видели такой вещи?
— Не кажется ли вам этот вопрос излишним? — возмутился Пломлей.
— Уверяю вас, у меня нет привычки задавать ненужные вопросы, — ответил Роджер, впервые придавая своему голосу резкое звучание. Огоньки в глазах Пломлея подлили масла в огонь. Очевидно, собеседник утратил отчасти свою самоуверенность.
— У меня есть основания предполагать, что может иметь колоссальное значение, и потому…
— Не лгите мне, сэр!
Пломлей поднялся с кресла. Как и его дочь, он стал внезапно совсем другим человеком.
— Я не потерплю такого оскорбления. Я уже сказал вам, что не имею понятия ни о каком пакете. Вы обвиняете меня во лжи?
Роджер тоже поднялся.
— Мне очень жаль, сэр, что вы сочли необходимым обижаться.
— Обижаться! Да вы меня оскорбляете! Я настаиваю на том, чтобы вы немедленно покинули мой дом. Вы слышите меня?
Щеки Пломлея пылали. Он непроизвольно сжимал и разжимал кулаки.
— Ясно. Вы, разумеется, понимаете, что в интересах правосудия этот пакет должен быть найден, его содержание проверено и…
— Правосудие… О каком правосудии вы еще говорите?
Пломлей закашлялся, и Роджер встревожился, потому что лорд был близок к истерике. Но Пломлей справился с собой и заявил Роджеру, что не желает продолжать разговор и портить себе весь день.
Роджер подошел к двери и положил руку на ручку.
— Миссис Риддел собиралась повидаться со мной и…
— Я не разрешаю, чтобы мою дочь мучили! Достаточно того удара, который она пережила. Можно было бы ожидать, что люди, наделенные минимальной дозой этики, это поняли и не дергали бы ее без нужды.
— Но ведь убит ее муж, — напомнил Роджер.
Пломлей в ярости поднял руку, чтобы ударить Роджера, но в это мгновение открылась дверь и вошла Синтия. Она моментально разобралась в положении вещей и встала между ними. Схватив одной рукой отца за поднятый кулак, обняв второй его за талию, она сказала голосом, не терпящим возражений:
— Иди наверх, отец.
— Нет, пока этот человек находится в моем доме! —
Синтия взглянула на Роджера.
— Хорошо, — сказал Роджер, пожимая плечами, и вышел из кабинета. Он медленно зашагал по коридору, не оглядываясь назад и не дожидаясь, пока лакей проводит его до выходной двери. Он так погружен был в обдумывание того, что сказали ему Пломлей и его дочь, что не слышал звучащего звонка.
Дверь отворилась, и вошел полковник Гарнер.
— Добрый день, Сейл. Лорд…
Заметив Роджера, Гарнер замолчал. Он напоминал испуганного кролика, готового удрать с поджатым хвостом. Наконец он выдавил из себя улыбку и протянул руку с преувеличенно дружеским жестом.
На верхней ступеньке лестницы появился Пломлей и закричал пронзительным голосом:
— Я не хочу видеть Гарнера! Никого не хочу видеть, никого, никого! Ты понимаешь — никого!
Синтия крепче взяла его за руку и повела по лестнице вверх.
Глава 12
Вмешательство блондина
— Пожалуй, нам разумнее уйти, — сказал Роджер.
Гарнер большими глазами смотрел на дочь и отца. Казалось, он не слышал слов Роджера, так что тому пришлось дернуть его за руку.
— О, да, да, — заторопился Гарнер. — Что, Сейл, у него очередной приступ?
— Боюсь, что так, — ответил слуга.
— Очень жаль. — Бросив на Роджера уничтожающий взгляд, он спросил: — Ваша работа, Вест?
— Вряд ли он может винить кого-либо, кроме себя самого.
— Должен сказать, что, по моему мнению, являться в такое время — предел неделикатности.
— Не будьте глупцом! — Роджер был слишком возбужден, чтобы деликатничать.
Не пройдя и двух шагов, он пожалел о своей невыдержанности. Он оглянулся назад и увидел, что Гарнер стоит на верхней ступеньке, внимательно смотря ему вслед. По его лицу Роджер понял, что ему может дорого обойтись эта вспышка. Гарнер начнет жаловаться начальству. Впрочем, гораздо хуже было то, что он настроил против себя Пломлея.
Роджер двинулся в сторону Виктории, Гарнер — к Гайд-парку. На другой стороне улицы полицейский следил за домом Пломлея. Роджер перешел дорогу, потому что тот сделал ему знак рукой, как бы собираясь что-то сказать.
— Скучно? — спросил его Роджер.
— Кому-то надо исполнять и скучные поручения, сэр. Я хочу вам сообщить об одной вещи. За домом Пломлея еще кто-то следит, а также и за жильем полковника Гарнера. Сейчас его здесь нет. Он заметил, как вы вошли в дом Пломлея и сразу же отправился к Гарнеру. Его туда впустили без разговоров, и через короткое время он вышел, а следом за ним вышел и сам Гарнер и отправился к Пломлею.
— Молодец! — похвалил его Роджер, — вы хорошо рассмотрели этого человека?