Инспектор Вест на отдыхе
Шрифт:
— Эдди! Ничего как гениальной догадкой это не назовешь! Я сейчас же доложу об этом Чартворду.
— Ты только скажи ему, что это моя идея, хорошо?
— Непременно скажу, — рассмеялся Роджер. — И больше никогда не стану выходить из себя при разговоре с тобой. Ярмарка вблизи Лондона. Где же это? Послушай, Эдди, добеги до Пармиттера, у него есть список официально разрешенных ярмарочных трупп и балаганов в районе Большого Лондона. И если, к тому же, тебе удастся раздобыть список их телефонов, тогда мы сможем предупредить местные полицейские участки.
— Хорошо, Красавчик, бегу!
С сияющим видом он выскочил из кабинета.
— Мне
Когда он получил разрешение войти, Чартворд сидел за столом, обложившись какими-то бумагами.
— Ну, в чем дело, Вест?
— Известий от Мортимера пока не поступало, но вот Дэй подсказал мне неплохую идею, сэр. Мне думается, что он прав. Ярмарка…
Чартворд слушал, постукивая пальцами по столу и временами кивал головой. Роджер почти закончил, как вдруг зазвонил телефон. Чартворд не обратил на него внимания. Звонок повторился. Чартворд поднял трубку, крикнул «одну минутку» и дослушал выводы блестящей догадки Эдди Дэя, а также сообщение Роджера о том, что он предпринял по этой линии.
— Да, дельное сообщение, — согласился Чартворд. — Я так и скажу Дэю. Боюсь, что скоро на посту у нас не останется ни одного полицейского, но другого выхода нет…
— Алло, — загудел в трубку Чартворд.
— Да? Э-о-э… Да, он здесь. Это вас, Вест.
Роджер взял трубку.
— Слушай! — ликующим голосом проговорил Слоун. — Мортимер приготовил деньги и получил указания. Ты ни за что не догадаешься, куда он должен явиться! Сегодня в Хемпстен Хилл открывается ярмарка для банковских работников. Мортимер должен явиться в палатку «Уродливой женщины», она так именуется. Что ты на это скажешь, Вест?
— Первая медаль тебе, вторая Дэю, — ответил Роджер и весело посмотрел на Чартворда.
— Хемпстен Хиз, сэр. Дэй оказался прав.
— Прекрасно! Теперь вам остается только сделать засаду в павильоне этой «Уродливой женщины». Жаль, что это Хемпстен. Было бы гораздо легче действовать на более маленькой площади. Ну, да все равно. Можно прекратить телефонные разговоры, ясно?
— Да, необходимость в них отпадает, — согласился Роджер, — но вот в том, что нам поможет немедленная облава, я сомневаюсь.
— Что вы хотите делать?
— Мне думается, что в этом случае пришлось бы привлечь большое количество работников. Легко может возникнуть первоклассная драка. Зачем мне лишние беспорядки?
— Да, желательно, как можно меньше шуму.
— Значит, нам нужно прибыть туда таким образом, чтобы наше появление не бросилось в глаза. О'Дар и его головорезы в первую очередь, конечно, опасаются Хемпстенской полиции и специальных констеблей. Их всех нужно не допускать к наблюдению за павильоном. Ну, а те кто, работал по этому делу и могут быть легко узнаны, должны переодеться и…
— Терпеть не могу маскарады, — нахмурившись, проговорил Чартворд.
— Я тоже, но в данный момент не вижу другого выхода. О'Дар наверняка выставит наблюдателей и как только появимся я, Слоун или Лессинг, его предупредят. Он слишком часто ускользал от нас. И рисковать сейчас… По-видимому, Дэй прав: он к тому же еще и акробат. Но мне хотелось бы самому произвести отот арест.
— Не сомневаюсь.
— Нельзя забывать еще об одном, сэр. Мы до сих пор не знаем, куда исчез Пломлей. Он нам нужен живым. О'Дар убьет
Всех курьеров с деньгами будут незаметно сопровождать полицейские в штатском.
— Ладно, — вздохнул Чартворд, — устраивайте свой спектакль, но сделайте так, чтобы никто из этой палатки, включая и «Уродливую женщину», не улизнул.
— Хорошо, сэр. Это пока все?
— Да. О'Дар несомненно хочет покинуть пределы Великобритании. Ни в коем случае этого нельзя допустить, ни в коем случае!!!
— Этого не случится, — с уверенностью ответил Роджер.
Через десять минут над ним уже колдовал гример из Ярда. В помощь ему вызвали несколько гримеров из театров. Приехал и Слоун. Он ждал своей очереди на «обработку».
Роджер вышел от гримера в тот момент, когда раздался звонок из Хемпстенского полицейского управления. Первые трое посланцев с пакетами вошли в павильон «Уродливой женщины». Оттуда они вышли с пустыми руками.
Глава 23
Веселый Хемпстен
Ярмарка была в полном разгаре.
Наступило время ленча, толпа стала еще больше. Основной шум и беспорядок производили школьники… «Чертово колесо» и «Американские горы» не успевали обслуживать желающих, качели взлетали под самое небо. Аттракционы пользовались большим успехом. «Тиры», «Кривые зеркала», «Комнаты смеха», «Тетя Салли» — все это работало с полной отдачей. Тут же показывали «волшебные картинки», щелкали деньги в автоматах, хриплые голоса зазывали, перекликаясь в какофонии звуков, производимых десятками музыкальных инструментов — непременными принадлежностями каждого павильона. Добавить к этому взрывы хлопушек, громкий хохот и пронзительные крики детей.
Роджер и Марк ходили рядом. Поблизости от них были Слоун с Винниджером и несколько других работников Ярда, включая и Эдди Дэя. Эдди даже не пришлось гримировать, он и так походил скорее на владельца какого-то сомнительного кафе, чем на старшего инспектора полиции. Он успел съездить домой и одеть свой самый яркий костюм. Из чувства гордости он прицепил фальшивые усы, но ничто не могло сделать Эдди более привлекательным.
Роджер благодарил судьбу за плотные тучи, грозившие дождем, которые сделали день прохладным. Толстый слой грима и бакенбарды изменили его внешность так сильно, что его никто не узнавал, хотя при более внимательном осмотре можно было заметить, что все это фальшивое. Он не считал это существенным. Марк с черной бородой и кустистыми бровями был облачен в морскую форму.
Они медленно ленивой походкой обходили всю ярмарку, изредка останавливаясь, чтобы посмотреть отдельные эстрадные номера.
Павильон «Уродливой женщины» был возле центрального круга, вокруг него было большое пространство, большее, чем где бы то ни было. Силачи, фокусники, чревовещатели, укротители змей спорили из-за посетителей. Почти возле каждой палатки стоял свой зазывала. Роджер был убежден, что за ним никто не следит.
Возбуждение в нем все нарастало.
— Эдди сегодня звезда представления, — сказал он с усмешкой. Затем вынул часы. — Нам гулять еще 10 минут.