Inspiraveris. Верни меня
Шрифт:
– Боже… мы упадём, – шепчу я, облизывая губы, смотрю в его бегающие по моему лицу глаза.
– Нет, не упадём. Сейчас я пройду обратно и попробую найти другой выход, – он отпускает мои руки, но я крепче хватаюсь в них.
– Нет… я упаду, знаю, что упаду. Он звал меня… звал к себе… это он… – быстро шепчу я, крепче впиваюсь в его руки пальцами в перчатках.
– О-ля-ля, что я вижу, братец. А я-то думал, где же ты? – раздаётся сбоку от нас насмешливый голос, и мы оба поворачиваемся на него. На корточках на стене сидит Лука и ехидно осматривает нас.
– Брат, нам
– Ох, ну да, дать вам тут время пообжиматься и выставить меня идиотом. Ещё чего! Нехорошо, Лия, ой как нехорошо. И где же твоё воспитание? Одна с мужчиной, – он выпрямляется, а я сглатываю из-за его слов. О, Господи, дай мне лучше упасть, чем это.
– Слушай! Лука! Мы стоим на гнилых досках, один наш шаг, и они могут сломаться. Я не знаю, что под нами. Мы можем разбиться, поэтому прекращай и выполняй мой приказ, – зло рычит на него Петру.
– А давайте проверим? – прищуривается он.
– Нет! – в один голос кричим мы.
– Пожалуйста, Лука, пойди позови кого-нибудь. Это правда, я необдуманно указала на это и Петру… то есть господин Велиш прыгнул первый…
– Ой, Лия, прекращай. Твои слезы такие же наигранные, как девственность у Марии. Ну что, рискнём? Раз, – довольно считает он, перебив меня.
– Сделайте что-нибудь, – панически шепчу, дёргая за руку Петру. И от моего движения снова раздаётся скрип, который не слышит Лука, громко произнёсший «два».
– Лука! Идиот! Прекрати! – кричит Петру, пытаясь сделать шаг к нему, но мы словно опускаемся ниже. Жмурюсь от ужаса того, что сейчас произойдёт.
– Три! – кричит Лука и прыгает к нам. Сильнейший треск и из-под ног уходит земля. Кричу, падая вниз.
Тупой удар по спине и голове не даёт дышать. Перед глазами яркие точки и одна темнота, окутавшая разум.
Decem
– Лия! Лия! Ну же, давай, открывай глаза, – меня бьют по щекам. Дёргаю головой, в которой тянущей болью отдаётся пульсация в висках и на затылке. Каждая частичка тела тянет и ноет. Издаю стон.
– Молодец, теперь открой глаза… прости, думал, что придумали это… ну бывает же, – узнаю голос Луки. Открывая глаза, моргаю и привыкаю к темноте, пока мне в глаза не бьёт свет. Жмурюсь и пытаюсь удалить от себя такой яркий источник света.
– Вставай, – он протискивает свою руку мне под спину и поднимает меня. Боже, как больно.
– Хорошо, что ты в пуховике. Он защитил тебя от переломов, да и, вообще, от серьёзных повреждений. Как чувствуешь себя? – снова по глазам ударяет свет. Закрываю рукой лицо.
– Нормально, голова болит немного, – сипло отвечаю я.
Лука отводит от меня фонарик. Щурюсь, пытаясь разглядеть хоть что-то. Слышу кряхтение Петру где-то сбоку.
– Идиот, говорили же тебе. Черт, я, по-моему, ногу вывихнул, – раздаётся голос Петру, и Лука светит на него. Все его волосы в листьях и грязи, он держится за ногу и кривится от яркости света.
– Где мы? – давлю на виски, пытаясь уменьшить боль в них, как и гудение в голове.
– Не знаю. В яме какой-то. Тут высоко. Мы не поднимемся сами. Пока вы валялись, я хотел осмотреться, но решил, что надо привести вас в чувство. Дело дрянь. Эти недоразвитые вряд ли нам помогут, ещё и положение критическое. Твоя репутация, Лия, может быть полностью погублена, если они найдут нас тут втроём. Им будет неважно, как и почему, а сам факт – ты была наедине с нами. Да ещё и живая, – говорит Лука, а я даже понять не могу, о чём он, вообще. Ведь у меня все болит. Облизываю губы, ощущая на языке солоноватый привкус крови. Передёргивает от этого. Тошнит даже. Растираю виски сильнее.
– Я идти не смогу, – произносит Петру, включая фонарик и осматривая ногу.
– Ну ладно, будем тут сидеть. И неизвестно, как долго, пока они сообразят, где мы. Могут пройти сутки, двое или трое. Умрём от обезвоживания или вернёмся уже изгнанниками, поэтому не скули и, давай, обопрись на меня, – Лука подходит к брату, предлагая ему плечо, и поднимает его.
– Да не так больно, как казалось. Хромать буду, но идти, думаю, смогу, – отвечает Петру.
– Госпожа Браилиану, вы как? Помоги лучше девушке, Лука! – отпихивает от себя парня в мою сторону. Лука цокает и подаёт мне руку. Вкладываю в неё свою. Рывком поднимает меня на ноги, которые покалывает мелкими иголочками на ступнях.
Хватаюсь за его плечи, кривясь от неприятных ощущений.
– Потом пообнимаемся, идёт? Может быть, поцелую тебя, – смеётся Лука.
– Тупой урод. Только подойди ко мне, я тебе врежу, идёт? – зло отвечаю, упираясь в его грудь ладонями и отталкивая от себя. – Из-за тебя все, ты ничем не отличаешься от недоразвитого существа…
– Что? Да я тут привёл тебя в чувство, наглая девица!
– Госпожа Браилиану, Лука, хватит. Надо найти выход. Это замок, и здесь должно быть полно выходов из него наружу, – прерывает Петру наш спор. Отворачиваюсь от них, нащупывая в кармане фонарик, и включаю его, светя впереди себя.
– Коридор, – указываю пальцем на темноту впереди.
– Отлично, идём, – говоря, Петру дохрамывает до меня.
– Я буду первым, – Лука обходит нас, на что я закатываю глаза. Бесит он меня, урод.
Мы движемся медленно по коридору, затем следующий, а вокруг все пропахло сыростью и гнилью. Закрываю нос рукой, постоянно слежу, как Петру тяжело дышит, но идёт.
– Может быть, немного отдохнём? – тихо спрашиваю его, но он мотает головой, выдавливая из себя улыбку.
– Ну, где вы там, голубки? – от стен отскакивает этот насмешливый голос Луки.
– Да заткнись уже! Задолбал! – возмущаясь, свечу на него фонариком.
– Оу, у нашей тихони есть голос? Браво, Лия, браво! – насмехается он, а мне его ударить хочется.
– Лука, прекрати. Это уже совершенно невежливо по отношению к госпоже Браилиану! Закрой рот и иди, – быстро дыша, шипит Петру, облокачиваясь рукой о стену.
– Пусть заслужит, – фыркает младший брат и, разворачиваясь, идет вперёд.
– Сейчас… ещё секунду, – киваю на просьбу Петру, и мне так его жаль. Хочется облегчить ему страдания из-за этого паразита. Вот везде, где появится Лука, что-то случится.