Инсталляция
Шрифт:
— Попутал, ментяра позорный! — крикнул один из знакомой парочки в шапках.
Прухин выстрелил в воздух и принял позу быка на корриде.
— Руки, чтоб видел! Попробуете сбежать, перестреляю как скот!
Словно в подтверждение его намерений, с неба между ним и парочкой в шапках рухнул подстреленный голубь. «Козломорды» обменялись взглядами и подняли руки.
— Ко мне! — скомандовал Прухин. — Медленней, гниды!
Когда двое в шапках подошли, Прухин ловко скрутил одного. Вторым занялся сержант.
— Ни оцепления, ни хрена, — цедил под нос майор, затягивая наручники так, чтобы потом остались
— Гортензии? — переспросил наш герой. Как никогда вовремя завибрировал в кармане телефон, и он не глядя сбросил звонок.
— Дочь просит не ругаться, — покосился на него Прухин. — Не съезжай, Трюкач. Мы не закончили.
— Даже не сомневаюсь.
Наш герой катал по языку электризующий привкус победы. Всё прошло почти как надо. Оставалось только надеяться, что автор записки умеет ждать.
Круги на воде
Злополучный март был для Чернокаменска как солнечный удар. Шутка ли — осознать, что твой город отрезан от остального мира. Черта города стала осязаемым, хоть и невидимым, барьером, сквозь который не просачивалось ничего — ни внутрь, ни наружу. И пока одни вязли в апатии и безумии, другие осваивали удивительный мир новых возможностей. Дело сводилось, в основном, к банальному мародёрству.
Во всём этом наш герой Фокусник принимал участие по-детски непосредственное, выступая, в основном, под чужим флагом. А что, деньги не пахнут, и ответственность как бы размазывается. Впрочем, иногда душа просила работать чисто ради любви к искусству. Отъем материальных благ исполнялся деликатно и как можно ближе к рамкам закона, поскольку полиция не дремала, выйдя служить и защищать буквально на следующий день после катастрофы. Словно кто-то из Канцелярии предсказал подобное развитие событий.
Фокусник и его наниматели реквизировали ставшие недействительными банковские счета, путём несложных махинаций превращая их в действительные. Перехватывали еду и медикаменты из крупных торговых сетей, которые, пользуясь ситуацией, взвинтили цены до облаков, и перепродавали по доступным ценам. Самое смешное, львиная доля заказов на акты полулегального милосердия шла от чинов Канцелярии. Наверное, изо всех сил оттягивали неизбежное.
Неизбежное наступило через месяц. Невидимая рука дефицита опустошила городские склады, и Чернокаменск вяз в предапокалиптике под унылый гул из телевизора про историческую стойкость русского человека, времена, когда всё было намного хуже, да ужасы Новой Гвинеи, хотя из-за городской черты перестали поступать хоть какая-нибудь, даже виртуальная, информация. Справиться с барьером не могли ни спутники, ни вышки мобильной связи, ни даже старые добрые кабели. И едва в воздухе повис едва ощутимый душок продовольственных карточек и жареной крысятины, на улицы хлынули они.
Пугающие фуры без водителей развозили еду, лекарства, запчасти и прочее необходимое, вмиг восстановив привычный порядок вещей. Канцелярия резво приписала их себе в заслугу, но на этот раз им не поверили даже бабушки из ЦКТЗ. Хотя в какой-то степени самовозы воплощали саму идею Абсолюта. Грузовики идеально следовали правилам дорожного движения, но только относительно других автомобилей. Пешеходов для них как будто не существовало, поэтому людские потоки стали концентрироваться возле светофоров и подземок. «Зебры» без светофоров красились в кровь и мозги столь же часто, как «незащищённые» участки дороги.
Но что интересней — самовозы были единственным транспортом, который спокойно проезжал через барьер, словно его и не было. Это сподвигло группку отчаянных парней во главе с нашим героем действовать. Больше месяца ушло на установление маршрутов, остановок и планирование действий. Они выявили беспилотник, который раз в неделю заканчивал свой обход возле магазинчика на окраине.
Фокусник сделал всё, чтобы задержать полицейскую машину, а парни, дождавшись, когда хозяин выгрузил два оставшихся ящика, махнули сломя голову в опустевший кузов. Но вместо того, чтобы закрыться, самовозка пролязгала из непонятно где воткнутых динамиков:
«Внимание! Всем инородным телам рекомендуется покинуть единицу! Инициирована программа самоуничтожения! Тридцать… двадцать девять… двадцать восемь…»
Пепел тех, кто не поверил, надолго въелся в кожу подоспевшего к самому фейерверку майора. Это был его первый выезд после выписки из больницы. Прухин быстро вышел на нашего героя, однако внятных доказательств накопать не смог. Всё потому, что Фокусник оказал пару неоценимых его хозяевам из Канцелярии. Дело замяли, но с тех пор злопамятный пузан начать дышать ему в затылок и остервенело пихать палки в колёса.
Вот, например, протокол, который составляли бы до завтра, да ещё и в участке, если бы наш герой не собачился с Прухиным, подключив все знания об этом пакостном процессе. На всё про всё ушло полчаса, большую часть которого они ехали на полицейской машине вслед за самовозом до следующей кафешки. Фокусника запихнули назад, между локтём одного из козломорд и промозглой дверью из голого металла. В салоне канатом переплетались недельный перегар, нечищеные зубы и застарелая хлорка, так что за остренькую струйку сквозняка Фокусник хватался как за веточку рябины.
— И вообще, почему ты возишь меня в одной упряжке с этими рецидивистами? — спросил он, когда салон погрузился в тишину, знаменовавшую его победу в их с Прухином любимой игре «недостаточно улик».
— Не нравится — в багажник, — огрызнулся майор, судорожно листая уголовный кодекс.
Если рецидивисты и хотели высказаться, то молчали. За прошлые попытки заговорить с Фокусником они уже словили по лбам этим самым кодексом.
Спустя пару кварталов машина остановилась. Прухин выпустил нашего героя на свежий воздух и с кислой миной подвёл итог их удивительному путешествию:
— Ху…реновый ты гражданин, Фокусник.
— Получше этих, — благодушно улыбнулся тот.
— Мы придём за тобой, сска! — крикнул один из козломорд в щель стремительно закрывающейся двери.
Фокусник демонстративно подмигнул им, ткнул майора в мясистое плечо и, положив в рот конфетку, направился подобру-поздорову.
Сумерки ночников
В «Пиццу и гирос» он возвращался без особой надежды. Было уже за полдень, и закутки ресторанчика заметно обросли посетителями. Наш герой удерживал голову от приветственных кивков. Сплошь незнакомые лица.