Инстинкт Убийцы. Книга 1
Шрифт:
Она уже почти погрузилась в сон, когда в ее голове вдруг неожиданно вспыхнула мысль: Ян ведь даже не знает, что я не блондинка, жаль, что он не видел моих настоящих волос. А может, брюнеткой я бы ему не понравилась?
Она даже не успела возмутиться, потому что это была ее последняя мысль, а через секунду она уже плыла, медленно покачиваясь на волнах реки сновидений. А когда взошло солнце и его первые лучи осветили спящую девушку, одиноко свернувшуюся клубочком на большой кровати, с разметавшимися по подушкам черными локонами, она улыбалась, целуя черноволосого красавца снова и снова. В мире сновидений запретов не было, там она была свободна и могла делать то, что в реальном мире строго себе запрещала. Она знала. что это сон, и радовалась, что хотя бы здесь может позволить себе вещи, совершенно недоступные в ее настоящей
Она еще не знала, что повторяет судьбу матери. Она еще не знала, что это любовь.
***
Молодой человек, которого звали вовсе не Ян, медленно вошел в свой номер и побрел к дивану в гостиной, даже не включая свет. А зачем, он итак прекрасно знал расположение вещей, как-никак, успел выучить за две недели. В столице он бывал часто и почти всегда селился здесь, ему нравился комфорт и он считал, что вполне заслуживает самого лучшего на этом свете. Он всегда недоумевал, почему люди никогда не могут найти ответы на самые главные вопросы, например, что такое счастье? Никто не мог дать ему однозначный ответ, тогда как он давно решил, что счастье – это комфорт. Вот так легко и просто, а люди вечно все усложняют и путают сами себя. А разве он не прав со своей короткой формулировкой самого главного состояния? Когда тебе удобно там, где ты сейчас, удобно с тем, с кем ты сейчас, удобно делать то, что ты делаешь сейчас – значит, ты счастлив. Вот так, все гениальное просто.
Конечно, он не считал себя гением, но, все же, ценил свои умственные способности гораздо выше, чем мозги окружающих его людей. И вовсе не безосновательно – у него не было богатых родителей или богатой жены, все что он имел он заработал сам, своими мозгами, и если в 28 лет он может позволить себе платить больше тысячи евро в сутки за двухкомнатный люкс на 40-вом этаже, это ли не повод уважать его ум?
Молодой человек прошел к дивану и плюхнулся на него, на губах играла тонкая улыбка, и в темноте нельзя было разобрать насмешливая она или мечтательная. Он думал о девушке с прекрасными белокурыми волосами и большими черными глазами. Она… черт, впервые в жизни у него не было слов.
Он всегда был донжуаном и никогда не отличался постоянством – сегодня одна, завтра другая. Его рекорд по продолжительности отношений равнялся двум месяцам, да и то, он тогда просто разленился и засиделся на одном месте. Он был красавчиком, это он знал с самого детства, женский пол уже тогда был к нему неравнодушен – сначала мамины подруги и бабушки на улицах трепали его по щекам и восхищались его голубыми глазами, потом их сменили одноклассницы и соседки. Даже тогда, когда большинство парней сильно пострадали от переходного возраста, его внешность оставалась ангельской – никаких прыщей, никакой смены черт лица, оно оставалось все таким же красивым и правильным, только более мужественным. Он замечал, что люди красивые всегда встречаются крайне редко, например, если ребенок был хорошеньким в детстве, то в юности терял свою прелесть и становился так себе, а бывало наоборот – в детстве гадкий утенок, а потом раз – и прекрасный лебедь. Бывало, что и детство и юность человек был серой мышкой, а после 30 вдруг расцветал, как по мановению волшебной палочки. Бывали люди, которые становились красивыми с годами, некоторых даже украшала старость, а вот он был особенным, он был красивым всегда.
Его мама часто повторяла, что его принесли ангелы, и он верил, тем более, что отражение в зеркале всегда служило убедительным доказательством. Он, и правда, был как будто отмечен небесами, ему было дано все: и не тускнеющая красота, и отменное здоровье, и острый неординарный ум. Иногда, когда его сверстники часами ломали голову над какой-нибудь трудной задачей на алгебре или физике, он решал ее за пару минут, удивляясь при этом, как же они не видят, что решение очень простое, даже элементарное. Сначала он удивлялся, но с годами привык считать себя выше и лучше окружающих, тем более что так оно и было.
Может, я и правда ангел, думал он, глядя, как юношеские угри портят лица признанных красавцев и красавиц школы, как они часами думают над элементарными на его взгляд заданиями, как зимой всегда болеют, не пропуская ни одной эпидемии гриппа. Они казались ему простыми и понятными, как герои мультиков, на которых дети смотрят с восторгом и интересом,
Ему было скучно со сверстниками, и он потянулся к людям постарше, но там его ждало еще одно разочарование – он открыл, что с возрастом люди ничуть не меняются, только становятся гнилее и завистливее, но у них это называется «приобретением жизненного опыта» или «житейской мудрости». Его неприятно поразил тот факт, что человек, в 15 лет думающий только о шмотках или спортзалах, и в 20 и в 30 продолжает жить тем же, только интерес немного трансформируется и углубляется.
Были, конечно, и умники, но они тоже не смогли долго удерживать его интерес, так как в большинстве своем были такими же скучными, только в отличие от остальных они вообще отгораживались от мира, признавая только одну его грань.
К 18 годам парень, которого звали вовсе не Ян, понял, в чем же основная проблема людей – они все могут жить только в одной плоскости, могут воспринимать только одну грань мира. Может это из-за примитивности их устройства, думал он, наблюдая, как четко люди поделили грани мира и живут в них, не выходя за рамки и даже не подозревая, что жизнь – многогранна и разнообразна, и если ты находишься в одной какой-то плоскости, то спокойно можешь перейти в другую, а потом в третью и так до бесконечности. Например, если человек вбирал – или за него выбирали – плоскость знаний, то он только в ней и жил, закрывая себя для других областей жизни. Умник никогда не ходил по вечеринкам, никогда не следил за модой, никогда не занимался спортом, он жил только среди книг, игнорирую все остальное. А вот тусовщики, как их называли, наоборот, всегда были модно одеты, всегда в центре событий, но, как правило, с громко свистящим ветром в голове, который мог заглушить только грохот музыки на обожаемых ими вечеринках.
Таких примеров было множество, как и граней мира, и он начал понимать, почему эти грани справедливо называют плоскостями. Лучшего слова нельзя и подобрать, удивлялся он, ведь их жизни действительно плоские, тогда как жизнь вокруг объемна и прекрасна. И именно потому, что большинство людей не могут занимать сразу несколько граней, они и судят о человеке только по одному признаку: если ты спортсмен – то непременно должен быть тупым, так все думают, так должно быть и так на самом деле часто бывает. Если ты красотка – обязательно должна быть глупой и стервозной и обожать сплетни и показ мод. А если ты отличник – ты отсталый от жизни скучный сухарь без чувства юмора и мышц.
Да, так и жило общество, но иногда попадались люди, настолько высокоорганизованные по сравнению с этим стадом, что легко занимали сразу несколько плоскостей, легко переходя из одной в другую. Таких людей не любят, потому что не понимают, так как всегда по своему обыкновению и в силу своей ограниченности судят о них по одной доступной им грани. И такие люди как правило загадка, потому что для одних они – тусовщики, для других – спортсмены, для третьих – интеллектуалы, смотря какую грань кто разглядел. И как только молодой человек, которого на самом деле звали очень редким и необычным именем Матвей, это понял, он принял решение жить в одиночестве. По крайней мере, пока не найдет себе подобных. Окружающие люди сначала просто были скучными для него, но по мере того, как он становился старше, они стали раздражать его все больше и больше, видимо, потому что он взрослел и менялся, а они – нет. Он всегда был непонятен своим ровесникам и приятелям постарше, все считали его немного странным, но вполне нормальным для редкого общения, поэтому никто особо не удивился и не расстроился, когда Матвей исчез из их жизней. По большому счету они этого даже не заметили, ведь люди вроде них живут по принципу «здесь и сейчас», поэтому их и интересует только то, что они видят каждый день. Их интересы легко возникают от ежедневного повторения, как рефлекс у собак Павлова, и так же быстро теряются, стоит раздражителю на короткое время исчезнуть из поля зрения.