Инстинкт убийцы

Слотер Карин

— Она вела себя как самый обычный ребенок, — неуверенно и неубедительно пробормотал Пол.

— Как самый обычный ребенок? — повторила Абигайль. — Ты еще смеешь изрекать перлы родительской мудрости! Ты сказал, что ей необходимо предоставить возможность разбираться в своей жизни самостоятельно. Пусть перебесится! Это твои слова. Ты сказал, что и сам делал глупости в ее возрасте. А теперь взгляни на себя! Ты просто жалкий ублюдок, который не способен защитить даже собственную дочь.

— Я понимаю, что ты расстроена, — рассудительно произнес Пол. — Давай поговорим об этом позже.

— Именно это ты мне и

говорил! — не унималась Абигайль. — Снова и снова ты повторял мне, что мы поговорим об этом позже. Эмма прогуливает уроки? Мы поговорим об этом позже. Эмма завалила английский? Поговорим позже. Позже, позже, позже. Позже — это сейчас! — Она отшвырнула телефон, и он, ударившись о стену, разлетелся вдребезги. — Позже уже наступило, Пол. Ты хочешь поговорить об этом сейчас? Ты хочешь сказать, что я делаю из мухи слона, что у меня не все в порядке с психикой, что я только и делаю, что трясусь над Эммой, что мне необходимо успокоиться и не лишать детей возможности быть детьми? — Ее голос сорвался. — Ты спокоен, Пол? Ты сохраняешь спокойствие, думая о том, что этот тип, это животное делает с нашей дочерью?

Кровь отлила от лица Пола.

— Не говори так.

— Ты знаешь, что он с ней делает! — прошипела она. — Ты всегда говорил, что она красивая девочка. Или ты думаешь, что ты единственный мужчина, который так считает? Что ты единственный мужик, который не в состоянии себя контролировать, когда рядом оказываются сексуальные белокурые красотки?

Пол обеспокоенно покосился на Уилла.

— Убирайся, — буркнул он.

— Не уходите, — попросила его Абигайль. — Я хочу, чтобы вы это услышали. Я хочу, чтобы вы знали, как мой любящий и верный супруг трахает всех двадцатилетних девчонок, подворачивающихся ему под руку. — Она ткнула в себя пальцем. — В нем говорит торговец автомобилями. Как только одна модель устаревает, он меняет ее на новую.

— Абигайль, сейчас не время.

— А когда время? — поинтересовалась она. — Когда у тебя появится время повзрослеть и признать, что ты, черт возьми, ошибался? — С каждым словом ее ярость возрастала. — Я тебе доверяла! Я надеялась, что ты сможешь нас защитить. Я смотрела на все сквозь пальцы, потому что знала, что в конце дня ты всегда возвращаешься домой, ко мне.

— Да, я возвращался. Возвращаюсь. — Он пытался успокоить жену, но Уилл видел, что от этого она только сильнее заводится. — Эбби…

— Не произноси мое имя! — завизжала она, вскинув кулаки в воздух. — Не разговаривай со мной! Не смотри на меня! Не смей обращаться ко мне, пока моя дочь не вернется домой!

Она бросилась к выходу и выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью. Уилл услышал ее шаги вниз по лестнице. Выглянув в окно, он увидел Абигайль во дворе. Она стояла на коленях в траве и рыдала.

— Уходите, — прошептал Пол. Его грудь ходила ходуном, словно он задыхался. — Пожалуйста, хоть ненадолго. Прошу вас, уйдите оба.

Глава 9

Фейт стояла у двери морга, заткнув одно ухо пальцем и вслушиваясь в голос Рут Доннер на другом конце телефонной линии. Разыскать соперницу Кайлы Александр оказалось значительно легче, чем выступить перед толпой

перепуганных подростков. То, как Оливия Мак-Фаден сменила ее на кафедре, задним числом напоминало ситуацию с Тревисом и Старым Брехуном [12] в дровяном сарае.

Тем не менее Фейт удалось убедить Оливию Мак-Фаден помочь ей связаться с матерью Рут Доннер, которая сначала рассказала все, что она думает о Кайле Александр, и только потом согласилась дать номер мобильного телефона дочери. Рут теперь училась в Колорадо. Она изучала методику обучения маленьких детей и мечтала стать школьным учителем.

12

«Старый Брехун» — фильм 1957 г., США. Тревис и Старый Брехун (собака) — главные персонажи.

— Я не могу поверить в то, что это Кайла, — грустно сказала Рут. — У нас эта жуткая история во всех новостях.

— Нам поможет все, что тебе удастся вспомнить, — ответила Фейт, вынужденная повысить голос, чтобы перекричать визг перепиливающей кость пилы. Она поднялась на следующую площадку, но пилу было слышно и там. — Ты видела ее после окончания школы?

— Нет. Если честно, я вообще почти ни с кем из них не общалась после того, как ушла из школы.

— Может, ты знаешь кого-нибудь, кто хотел бы ей отомстить? — предприняла еще одну попытку Фейт.

— Ну, видите ли… — замялась Рут. — Не сочтите меня жестокой, но она мало кому нравилась.

Фейт прикусила язык, готовый произнести: «Да ну?» Вместо этого она спросила:

— Ты была знакома с ее подругой Эммой?

— В общем-то, нет. Я видела ее с Кайлой, но она никогда ничего мне не говорила. — Тут она кое-что вспомнила. — Ну, иногда она на меня смотрела, но вы же знаете, как это бывает: если твоя лучшая подруга кого-то ненавидит, ты тоже должна ненавидеть этого человека. — Видимо, она поняла, как по-детски это прозвучало. — Боже мой, когда я находилась в самой гуще событий, мне это казалось ужасным. Но сейчас я оглядываюсь назад и не могу понять, почему это все меня так волновало. Вы меня понимаете?

— Конечно, — согласилась с ней Фейт, интуитивно чувствуя, что это тупиковая ниточка. Она уже проверила списки авиапассажиров, прилетавших в Атланту и покидавших ее на протяжении последней недели. Имя Рут Доннер не значилось ни в одном из них. — У тебя есть мой номер. Позвони, если вспомнишь что-нибудь еще, хорошо?

— Обязательно, — согласилась Рут. — А вы мне сообщите, если найдете ее?

— Сообщу, — пообещала Фейт, хотя в ее планы отнюдь не входило держать Рут Доннер в курсе событий. — Спасибо.

Окончив разговор, она сунула телефон в карман брюк и начала спускаться по лестнице к двери, из-за которой тянуло запахом жженой кости. Несмотря на представление, разыгранное утром перед Уиллом Трентом, она ненавидела морги. Ее тревожили не столько трупы, сколько сама атмосфера и промышленный подход к смерти: холодная кафельная плитка, которой были облицованы пол и стены и с которой так легко смывались пятна крови; желоба, которые пересекали пол через каждые три фута и посредством которых удаляли как кровь, так и обрывки плоти; накрытые пластиковыми матрасами стальные каталки на больших резиновых колесах.