Институциональная экономика
Шрифт:
О каком тренде идет речь?
Торжественно объявив на XX съезде КПСС о том, что в СССР в 1980 г. будет построен коммунизм, Н.С. Хрущев задал курс на выравнивание зарплат рабочих и служащих, что выразилось в замораживании оплаты труда высокооплачиваемых работников при некотором росте зарплат низко- и среднеоплачиваемых работников. Параллельно была проведена денежная реформа с деноминацией рубля в 10 раз, в связи с чем был запущен перманентный инфляционный процесс, так что к 1990 г., по сравнению с 1953 г., цены на предметы потребления выросли в среднем в 5 раз, а заработная плата квалифицированных кадров, от которых в первую очередь зависело эффективное развитие народного хозяйства, осталась на прежнем уровне, а у профессоров даже существенно снизилась. На начало 50-х гг. зарплата доктора наук, профессора составляла 6000 руб., кандидата наук, доцента – 3200 руб., при работе на 1,5 ставки – соответственно по 9000 руб. и 4800 руб. Что можно было купить на эти деньги? Автомобиль “москвич” (копия “опеля”, но только не с двумя, а с четырьмя дверьми) продавался населению за 9500 руб., “победа” – за 16 000 руб., при том, что эти машины не уступали по потребительским качествам иностранным
В результате экономической реформы, определенной решениями сентябрьского Пленума ЦК КПСС 1965 г., в экономику СССР был вмонтирован механизм ее разрушения изнутри, который неуклонно и притом мощно толкал народное хозяйство к деградации. Прежде чем характеризовать этот механизм, приведем типичный пример, взятый из реальной практики хозяйствования.
В 1977 г. на ленинградском предприятии “Красная Заря” решался вопрос о принятии к производству двух разных конструкций машины одинакового назначения. В одном варианте машина получалась в пять раз дороже и значительно хуже по качеству, чем в другом. Дороговизна объяснялась применением особо дорогих деталей и узлов, а также излишним усложнением конструкции, а худшее качество – тем, что такая усложненная конструкция оказывалась ненадежной, часто выходя из строя. Очевидно, что в разумно организованной экономике предприятия выбрало бы более дешевый по затратам вариант и причем лучшего качества. Однако фирма “Красная Заря” приняла к производству другой вариант, более дорогой и худшего качества. Почему? Потому что в плановораспределительную систему мобилизационного типа был вмонтирован несвойственный ей механизм рыночно-капиталистического хозяйства, ориентированный на максимизацию выручки от реализации и прибыли, на рост поощрительных фондов и увеличение премий. В итоге и мобилизационная система хозяйствования была в корне подорвана, и рыночно-капиталистическая модель хозяйствования, нацеленная на эффективность, тоже не складывалась. “Ни богу свечка, ни черту кочерга”. Как все это и происходило в приведенном выше примере.
При выборе предприятием более дорогого и худшего по качеству варианта изделия сбыт его был гарантирован по сколь угодно высокой цене, устанавливаемой государством пропорционально затратам. Напомним, что гарантированность сбыта по административно устанавливаемым ценам при централизованной системе материально-технического снабжения – это элементы планово-распределительной системы хозяйствования мобилизационного типа. А ориентация на рост объемов реализации продукции, прибыль, поощрительные фонды, премии и т. п. – это элементы рыночно-капиталистической системы. При выборе антиэкономического варианта фирма “Красная Заря” имела лучшие экономические показатели, получала больший объем доходов, большую прибыль, увеличивались поощрительные фонды и премии. Парадоксально, но предприятия и организации в СССР после реформ, начатых в 1965 г., были заинтересованы приобрести у поставщиков сырье, материалы, полуфабрикаты, детали, узлы и т. д. не по более низким, а по более высоким ценам, поскольку это обеспечивало более высокие доходы и прибыль. Ведь государство устанавливало цену на продукцию предприятия на основе себестоимости с прибавлением прибыли пропорционально ее величине, а сбыт продукции по такой цене также был гарантирован государством через систему материально-технического снабжения. Так, в СССР был сформирован и повсеместно распространился так называемый затратный механизм хозяйствования, нацеленный на искусственное накручивание по цепочкам межотраслевых связей стоимостного вала, взвинчивание доходов и прибыли.
Примечательно, что идеологическое и научно-практическое сопровождение реформ, запущенных в 1965 г., осуществлял институт системных исследований, созданный по протекции Председателя Совета Министров СССР Н.А. Косыгина. А в дальнейшем именно из этого института вышли учителя и наставники Е.Т. Гайдара и его соратников, которые осуществляли идеологическое и экспертное обслуживание радикальных рыночных реформ по рецептам неоконсерватизма-монетаризма, причем модели и сценарии этих реформ разрабатывались в США, в частности в Гарвардском университете и ЦРУ, разумеется, в интересах Америки, а не России.
1.2. Развитие институционализма в странах Запада
Институционализм как особое направление экономической мысли зародился и получил развитие в странах Запада.
A. Б. Тарушкин, имея в виду развитие экономической мысли на Западе, пишет: “Термин “институт” (от лат. institum – установление, учреждение) заимствован учеными-экономистами из юриспруденции. Существенными характеристиками данной категории выступают как юридические нормы, так и порядок установления связей между ними. Это позволяет упорядочить (регламентировать) отношения между субъектами права с целью придания им устойчивого характера, для чего и создаются соответствующие организационные структуры и органы контроля” [8] .
8
Тарушкин А.Б. Институциональная экономика. – СПб.: Питер, 2004. —С. 8.
Принято считать, что термин “институциональная экономика” был впервые употреблен В. Гамильтоном на собрании Американской экономической ассоциации в 1918 г. [9]
B. Гамильтон был убежден, что институционализм является единственной теорией, могущей объединить экономическую науку, потому что “она показывает, как отдельные части экономической системы соотносятся с целым”. В этом убеждении отражена лишь часть истины. Дело в том, что разные экономические теории (концепции) выражают интересы различных классов и социальных слоев общества, при этом наибольшее распространение получают взгляды, которые инспирированы финансовой олигархией и финансируются ею. В данной связи следует признать утопичной попытку объединить в единую систему экономические теории (концепции), в одних случаях служащие истине, а в других – исполняющих чей-либо заказ. В то же время системный характер является одной из характерных черт институционализма. Соответственно, при изучении институциональной экономики нужно обращать существенное внимание на формирование, функционирование, развитие и совершенствование экономических систем разного рода на всех уровнях общественного воспроизводственного процесса [10] .
9
См. там же. – С. 8.
10
См., в частности: Экономическая теория. Экономические системы / Под ред. И.К. Ларионова, С.Н. Сильвестрова. – М.: ИТК “Дашков и К°”, 2012; Экономическая система России: стратегия развития / Под ред. И.К. Ларионова, С.Н. Сильвестрова. – М.: ИТК “Дашков и К°”, 2014.
Институционализм исходит из недостаточности регулирования экономики “невидимой рукой рынка” (термин А. Смита), тем самым резко отмежевываясь как от консерватизма, так и неоконсерватизма в экономической науке.
Признавая необходимость сознательного, регулирующего воздействия на экономику со стороны государства и общества, институционалисты ставят перед собой задачу не только понять и описать происходящие в экономике процессы, но и определить на основе их изучения практические рекомендации по выработке экономической политики государства [11] .
11
См., в частности: Ведута Е.Н. Государственные экономические стратегии. – М.: РЭА им. Г.В. Плеханова, 2002.
Специалисты, занимающиеся исследованием формирования и развития институционализма в странах Запада, выделяют ранний институционализм, институционализм после Второй мировой войны, институционально-социологическое направление, американский институционализм, современные направления институционализма [12] .
1.3. Ранний институционализм
Уже на этапе раннего институционализма, длящегося от начала XX в. до окончания Второй мировой войны, институты понимались, во-первых, как набор формальных и неформальных норм, регламентирующих поведение и отношения людей, а во-вторых, как соответствующие социальные организации (государство, корпорации, профсоюзы и др.) либо как определенные “сгустки” отношений между людьми, такие как отношения частной собственности, семья и т. д., в которых находят закрепление данные нормы.
12
См.: Тарушкин А.Б. Институциональная экономика. – СПб.: Питер, 2004. —С. 14–44.
Помимо уже упоминавшегося ранее В. Гамильтона, наиболее видными представителями институционализма были Т. Веблен, Дж. Коммонс, а также Й. Шумпетер и У. Митчелл.
Особую роль в развитии институционализма сыграл американский ученый Т. Веблен, норвежец по происхождению, родители которого иммигрировали из Норвегии в США.
Т. Веблен полагал, что люди в своей деятельности руководствуются комплексом сложных мотивов, а не только ориентацией на максимизацию полезности. При этом человек понимался им как биосоциальное существо, движимое врожденными инстинктами и ограниченное в своих действиях общественными институтами. К врожденным, по Т. Веблену, относятся инстинкты:
• самосохранения;
• продолжения рода;
• мастерства (склонность к эффективным действиям со знанием дела);
• соперничества;
• подражания;
• любопытства.
Особое внимание Т. Веблен обращал на исключительную важность в жизни людей “эффекта завистливого сравнения”, порождающего человека получить возможно больше благ в сравнении с окружающими.
В историю экономической науки вошел ряд эффектов, определенных Т. Вебленом:
• эффект повального увлечения, состоящий в том, что спрос части индивидов на товар увеличивается по той причине, что его покупают другие люди (этот эффект объясняет явления моды);