Институт экстремальных проблем
Шрифт:
Далее Черепанов перешел на официальный тон, что не сулило ничего хорошего:
— Я вас, Вадим Дмитриевич, серьезно предупреждаю, прекращайте это безобразие! У меня складывается впечатление, что некоторые забыли про погоны у них на плечах. Я все сказал, можете идти.
— Есть! — встав, по-военному кратко ответил Вадим и вышел из кабинета.
«Уж лучше бы наорал», — подумал он, спускаясь по лестнице и ощущая, как горят уши. При упоминании имени Светланы Медведев почувствовал себя совсем скверно. Как только он зашел к себе, то сразу
— Середина, кончай глаза портить, разговор есть.
Генка увидел, что Вадим не шутит, и встал из-за стола.
— Что случилось, командир?
— Ты опять в Интернете ползаешь? Ты знаешь, что все фиксируется, кто чего там смотрит?
— Да иди ты! — не поверил Генка.
— Сам иди. К Черепанову. Он тебе все покажет и расскажет, у него распечатки по каждому компьютеру. Ты что, совсем спятил, не соображаешь, что делаешь? Он мне с утра пораньше разнос за
Интернет устроил.
— Ты от него сейчас? Шумел?
— В полном соответствии со своим именем.
— Тоже мне, Зевс-громовержец!
— Пригрозил отдать нас на растерзание Медведевой.
— А я не против.
— Ты себе просто представить не можешь, что она с тобой сделает, как она из человека душу вынуть может.
— Пусть, может поймет, что у меня это серьезно. Не могу я без нее, только о ней и думаю!
— А порнушкой отвлекаешься от этих дум?
Генка только дернул плечом в ответ – отвяжись, мол.
— И по поводу твоих отношений с Людмилой шеф тоже высказался, «морально-бытовым разложенцем» назвал, впрочем, я от него такой же характеристики удостоился, — усмехнулся Вадим. — А от себя хочу добавить – веди себя с Медведевой поприличнее, что ли. Ты же смотришь на нее, как Казан на колбасу, только слюни не пускаешь.
Середкин огрызнулся:
— А тебе-то что? Ревнуешь? Сам не гам и другим не дам? По такому принципу? Может, она девушка, о которой я всю жизнь мечтал, только не знал, что когда-нибудь наяву такую увижу, а не во сне. Да я и во сне такой никогда не видел, а то просыпаться, наверное, не захотел бы. Ты представить себе не можешь, что я чувствую, когда Светлана рядом.
— Тогда определяйся с Людмилой, а то свинство какое-то получается.
— До чего же ты у нас умный и порядочный, самое главное! На Эльвиру похож до невозможности, так же воспитываешь, почти теми же словами, — Генка обозлился и выскочил из кабинета.
Вадим долго сидел, понимая, что сказал совсем не то, что хотел сказать, что не знает он, как разговаривать об этих вещах – боится обидеть грубым или неловким словом, а выходит почему-то как раз так, что люди обижаются. Но Генка-то, Генка, каков гусь! Совсем спятил, над ним скоро все потешаться начнут, а он ничего не замечает, ходит за Медведевой, как привороженный. Может быть, на самом деле, Светка что-то такое сделала, поразвлечься захотела, с нее станется. Вадим с отвращением посмотрел на мерцающий монитор, выключил компьютер
В коридоре Медведев сразу же натолкнулся на Ольгу Родину из бухгалтерии. «Вот именно этого мне сейчас и не хватало», — мелькнула почти паническая мысль. Он давно уже старался прекратить отношения с Ольгой, но сказать ей об этом прямо никак не мог решиться, а намеков никаких она не понимала или делала вид, что не понимает.
— Привет, Медведев! — просияла Ольга. — Давно не виделись! Я скоро забуду, как ты выглядишь, здороваться перестану с незнакомым мужчиной, — она рассмеялась и прикоснулась ладонью к его плечу. — Ты куда?
— В кабинете дышать нечем, хочу выйти проветриться, — Вадим натужено улыбнулся.
— А мне в налоговую нужно ехать, очередную порцию макулатуры вести – опять половину форм изменили, пришлось переделывать. — Ольга считалась непревзойденным специалистом по головоломной бухгалтерской отчетности. — Кто бы только знал, как меня это все достало: квартальный отчет, жара, Череп цепляется ко всему подряд. Представляешь, с утра накинулся на меня по поводу одежды – вы на работу, спрашивает, пришли или на пляж собираетесь. Говорю про жару, ничего слушать не хочет, совсем озверел.
На Ольге были короткая юбка и топ, который во всех деталях обрисовывал пышную грудь.
— Слушай, Медведев, — она взяла Вадима за руку и увлекла вниз по лестнице к выходу. — Шеф, сам того не подозревая, подкинул классную идею махнуть прямо после работы куда-нибудь, искупаться. Давай поедем в Горелово. Про карьеры наши девки все время рассказывают, как там здорово, только я одна еще ни разу не была. Говорят, ты в тех местах каждый кустик знаешь, поедем, покажешь мне их.
— Сразу после работы? — Вадим задумался. — Народу везде толпы будут.
— Хорошо, давай позднее и до самой темноты. Я по пути из налоговой в универсам заскочу, возьму что-нибудь из еды, устроим ужин на природе.
— Да ты все предусмотрела, — засмеялся Вадим. — У тебя, наверное, и купальник с собой имеется.
— Купальника у меня с собой нет, без него обойдусь, — Ольга грудью прижалась к Медведеву, понизила голос. — Ты знаешь, о чем я мечтаю? Чтобы безо всякого купальника, вообще безо всего, только ты и я, прохладная вода и луна в небе. Я скучаю по тебе, скучаю по твоим рукам, по твоим губам, по твоему телу, я хочу тебя! Как ты не поймешь этого, глупый медведь!
Тот отстранился.
— Спятила?! На нас же здесь все смотрят!
Вадим потянул ее к ангару, где, во-первых, их никто бы не увидел, а, во-вторых, там была тень и жалкие остатки утренней прохлады. Ольга послушно двинулась следом, на ходу упрекая Медведева:
— Ты меня избегаешь в последнее время, не смотришь даже в мою сторону. Как из госпиталя вышел, мы же с тобой и не встречались ни разу. Почему так? — и поинтересовалась ехидно: — Тебе, может, не легкое тогда повредило, а какой-нибудь другой орган? Или ты принял обет воздержания?