Инструкция для дракона
Шрифт:
— Гвенваель! — раздалось трио криков, ошеломивших Дагмар. Она повернулась и увидела, как три юные и довольно привлекательные женщины бросились к Золотому, обняли за шею, плечи и грудь. Они снова завизжали и начали покрывать его лицо поцелуями. Дагмар оглянулась и быстро сообразила, что они находились в секции базара, где продавали сексуальные услуги, и закатила глаза, гадая, почему этот идиот не мог найти менее очевидного места для разговора. Гвенваель поприветствовал каждую по имени и поцеловал в щеку, задавая вопросы о детях и делах и удивляя Дагмар таким
Дагмар повернулась, ощутив, что кто-то тянет её за рукав, и заметила рядом с собой мужчину.
— Да?
— Сколько за блондинку?
Дагмар моргнула, оглянулась на Гвенваеля с тремя женщинами, и снова повернулась к мужчине.
— Что?
— Блондинка. Сколько за неё просите? Та, что пышнее. На час или около того?
Понятно. Дагмар никогда бы не приняли за шлюху… но, должно быть, посчитали, что она ими торгует.
— Пять медных монет за час, — ответила она. — Хочешь больше, придётся доплатить.
— Часа хватит. — Он сунул руку в карман, достал пять монет и передал Дагмар, которая бросила их в свой рюкзак, похлопала Гвенваеля по плечу и сказала:
— Он купил тебя на час. Наслаждайся.
Дагмар пошла прочь, направляясь к ещё одним воротам, которые вели к большому количеству конюшен, солдатским казармам, в главный двор и, наконец, к замку королевы. Она рассмеялась, когда Гвенваель крикнул:
— А ну подожди-ка одну чёртову минуту!
Почему в этом сценарии ей отводилась роль злодейки? Почему только ей приходилось усмирять всех, хотя единственное чего хотела — защитить свою единственную дочь?
Последние три дня только и слышны просьбы за Иззи, будто Талит приказала её казнить. Это несправедливо, и она от этого устала. А больше всего устала от своего мужчины. Талит очень сильно его любила, но порой понимала, что без проблем готова выбить из него всё дерьмо.
Почему никто не помнил? Иззи — её единственный ребёнок и останется таковой. Нолвеннским ведьмам из Альсандаира богами позволено иметь лишь одного ребёнка — цена, которую её предки платили за долголетие и силу.
— Я больше не хочу об этом разговаривать, — рявкнула она Бриёгу и пронеслась мимо него на выход.
— Ты не можешь убегать от этого разговора, — крикнул он ей вслед. — Придётся разбираться с этим. И как мне кажется, весьма скоро.
— Здесь не с чем разбираться. Иззи может остаться здесь, защищать границы. На нас всего лишь семь месяцев назад нападали.
— Это совершенно другая ситуация, и ты это понимаешь. Иззи не хочет оставаться здесь.
Талит стремительно шагала через главный зал, прошла мимо какого-то грустного путешественника в сером плаще, который стоял и выглядел озадаченным и потерянным. В другой раз Талит бы заинтересовалась присутствием чужака, но сейчас была так рассержена, что прошла просто на выход, а Бриёг следовал за ней по пятам.
— Она ребёнок, — напомнила Талит своему супругу, наверное, уже в десятимиллионный раз.
— Она воин. Или станет им.
— Она ребёнок. — Её ребёнок, чёрт возьми, но все продолжали про это забывать. — Мне плевать насколько хорошо она управляет мечом или копьём, или чем там тренируется. Настоящая битва существенно отличается от атаки того, кто одет в мягкие защитные подкладки.
— Я это знаю. Но Иззи никогда не поймёт, как выжить в настоящей битве, если не побывает ни в одной. И куда, чёрт возьми, ты направляешься?
— Твоя семья уже три дня как расположилась у озера, и никто их должным образом не поприветствовал. Я сказала Фергюсу, что раз уж никто из вас этого сделать не может, то я могла бы… — Бриёг схватил её за руку и так быстро развернул, что Талит не смогла закончить предложение.
— Что он сделал?
Прежде чем Талит смогла сказать ему, убрать от неё руки, к ним подошёл Гвенваель.
— Привет, братец!
— Заткнись, — рявкнул Бриёг, тут же снова переключив внимание на Талит.
— А я-то как рад, что вернулся! — радостно бросил Гвенваель. — И для всех так много значит, что я сильно пострадал и пережил дикую боль, чуть не умер, пока пытался сохранить наши секреты.
— Идиот, у нас нет секретов.
Талит вырвала руку из хватки Бриёга и встала на цыпочки, чтобы поцеловать милое лицо Гвенваеля.
— Привет, красавчик.
— Моя милая-милая Талит. Скучала по мне?
— Каждый день и ночь, любовь моя.
Гвенваель вырос в её глазах, как ни один другой гиперсексуальный мужчина. За этой придурковатостью скрывалось сердце.
— Тебя ждёт Морвид, — рявкнул Бриёг. — Проваливай.
Талит ударила Бриёга по руке.
— Ой!
— Будь милым! И прекрати рычать и кричать на всех подряд. Что вообще с тобой такое?
— Не кричи на меня.
— Я на тебя не кричу! Уж поверь, — прокричала она, — ты узнаешь, когда я начнут на тебя кричать!
И пошла прочь, Бриёг последовал за ней и оба проигнорировали предупреждение Гвенваеля:
— На вашем месте я бы к озеру не пошёл.
— Талит, притормози!
— Нет. Разговор окончен.
Она прошла через первые ворота, протискиваясь сквозь людей на рынке, затем минула вторые и вошла в лес. Талит направилась к самому большому озеру, что ближе всех располагалось к Дикому острову. Фергюс сказал, что там она сможет найти его семью.
— Я сам могу с этим разобраться, — грубо заметил Бриёг.
— Нет, Бриёг, не можешь. Гвенваель почти две недели был на территории врага, вернулся весь в шрамах, а ты не мог даже нормально с ним поговорить. Поэтому я сама со всем разберусь, а ты проваливай!
Талит прошла через лес и вышла к поляне у озера. Клан Кадвалардс чувствовал себя как дома. Она никогда не видела так много драконов в человеческом и драконьем обличьях. Казалось, они все говорят одновременно. Или спорят? Талит не могла с уверенностью сказать, потому что они все кричали. Они напомнили ей дерево, на котором сидит куча ворон. Куча каркающих ворон.