Инструкция для дракона
Шрифт:
Но сейчас происходило то, что они не выбирали. Они никогда не обсуждали наличие детей или когда их заведут. А боги отняли у них право выбора. И из-за богов Фергюс лишится своей пары. Единственной женщины, которую любил. Даже когда они находились за тысячи лиг друг от друга, Фергюс всегда знал, что Аннуил — часть его мира, часть жизни. Теперь у него не будет этой уверенности и покоя.
Он услышал два сильных плача, разнёсшихся по замку, и закрыл глаза, изо всех сил стараясь не чувствовать обиды на невинных детей, у которых во всём этом было ещё меньше выбора, чем у него и Аннуил. Он знал, что должен спуститься и побыть со своими близнецами,
С облегчением вздохнув, когда плач, наконец, прекратился, он почувствовал, как мать села рядом. Фергюс не удивился, что она его нашла, помимо матери его могла найти лишь Аннуил.
— Мальчик и девочка, — сказала мать. — Красивые. Здоровые. — Она пожала плечами. — Кажется, люди.
— Аннуил мертва?
— Нет, пока что.
Фергюс посмотрел на мать.
— И лишь ты поддерживаешь в ней жизнь.
— Так долго, как смогу.
— И сколько это продлиться?
Она вздохнула.
— Дня три, может четыре.
Три дня, а не четыреста-пятьсот лет.
— Она очнулась?
Он понимал, что каждый ответ причинял матери огромную боль, но должен был знать.
— Нет.
— И она больше не будет прежней?
— Нет.
Он фыркнул, что никак не могло сойти за смех.
— Тогда зачем поддерживать в ней жизнь?
— Потому что тебе придётся попрощаться, и без споров. — Она откашлялась. — Я пока останусь… — Она вновь откашлялась. — Останусь здесь столько, сколько тебе понадобится. И сделаю всё, что смогу.
И это ничто, но Фергюс всё же произнёс:
— Спасибо.
Бриёг смотрел в большую кроватку, держа на руках племянницу и племянника, а вокруг него суетились целители и повитухи. Младенцы оба — Бриёг нахмурился — хорошо развиты и совсем не походили на новорождённых. Казались гораздо старше. На самом деле, они больше походили на драконьих детёнышей во многих отношениях. У обоих густые волосы — у мальчика каштановые волосы его матери со светлыми прядями, а у девочки — черные, как смоль, волосы отца — и глаза были открыты и сосредоточены. Они уже тянулись к вещам, которые хотели взять своими маленькими ручонками.
Если бы Бриёг не знал, мог бы поклясться, что детям уже месяца три, а не немногим больше часа. «Аннуил умирает», — так сказала сестра несколько минут назад.
Они разрезали живот королевы, чтобы достать младенцев, а затем зашили обратно, но убивала её не сама процедура. Такое делали редко, но хорошо обученные целители и ведьмы, включая Морвид, которая помогала большинству женщин в соседней деревне, могли с таким справиться.
Нет, дело не в процедуре, а в малышах. Они буквально высосали жизнь из матери, развиваясь слишком быстро и становясь слишком сильными для человеческого тела, которое не смогло их вместить. Теперь Аннуил выглядела скелетом на кровати — кожа, которая всегда обтягивала хорошо натренированное тело, теперь свисала. Младенцы непреднамеренно высосали из Аннуил всю жизненную энергию, и теперь её сердце билось, а лёгкие работали лишь благодаря королеве драконов. Самый мощный Драконий Фитиль, о котором знал Бриёг.
Наконец, он оторвал взгляд от младенцев и посмотрел на одну из повитух.
— Где Талит?
— Пошла за кормилицей для близнецов, милорд.
Бриёг кивнул, но увидел няню за дверью, которая разговаривала с другим целителем. Бросив последний взгляд на близнецов, он выскользнул из комнаты, радуясь, что стражники стоят за дверью.
Он проверил свою комнату, кухню, Главный зал и библиотеку. Затем вышел на улицу и, наконец, уловил её запах, за которым последовал через лес к небольшому озеру, о котором мало кто знал, потому что оно скрыто деревьями и большими валунами. Много ночей они приходили сюда, и Бриёг часами заставлял Талит кричать его имя.
А сейчас Талит плакала.
Стояла на коленях у озера, склонив тело над ногами и обняв себя за талию, и плакала. Она выла так, как он никогда не слышал прежде. Женщина, которая прошла через Ад и вернулась обратно, оплакивала подругу, дорогую ей, как сестра. И теперь в семью, которую она считала своей, пришло горе.
Бриёг опустился на колени позади Талит и притянул её к себе, крепко обняв, чтобы оно его почувствовала, чтобы знала — её не придётся проходить через это в одиночку. Она сжала его руки, впиваясь пальцами в кольчужную рубашку. И он дал ей выплакаться, позволил пролить слёзы не только за себя, но и за всех остальных. Потому что Талит не правитель. У неё не было королевства, которым нужно править и ей не нужно заниматься политикой. Она просто женщина, чьё сердце разрывалось на части. И Бриёг был благодарен, что хотя бы один из них мог плакать.
Дагмар очень рано поняла, что животные чувствуют и понимают больше, чем люди могли бы представить. Зная это, она пошла в конюшню, где держали лошадь Аннуил.
Увидев могучего жеребца, Дагмар поняла, что он знает. Он теснился у задней стены, а кобыла в стойле рядом прижимала величественную голову к его шее. Дагмар осторожно открыла калитку в его стойло и вошла внутрь, плотно прикрыв за собой калитку.
Отец бы сейчас точно дёрнул её за волосы и сказал, чтобы она не глупила, но когда дело касалось животных, Дагмар всегда следовала своим инстинктам… и они никогда не подводили её.
Она подошла к огромному зверю, удивляясь, как Аннуил вообще могла сидеть на нём, не говоря уже о сражениях. Дагмар двигалась осторожно, изо всех сил стараясь не напугать коня. Кобыла внимательно наблюдала, желая узнать, что она задумала.
Оказавшись рядом с конём, Дагмар протянула руку и коснулась бока. Жеребец беспокойно задвигался, но не напал.
Она подняла меховое одеяло, которое держала в руках, и показала его кобыле. Та моргнула карими глазами, глядя на Дагмар, но больше ничего не сделала. Дагмар очень хотелось, чтобы перед ней была собака, потому что их она понимала легко. Но лошади другое дело, и она это знала. Как знала и то, что на несколько дней про коня забудут, хотя он любил Аннуил так же сильно, как и все остальные. Связь между лошадью и всадником такая же, как между собакой и дрессировщиком. Это не просто домашнее животное, а партнёрство, наполненное доверием. Из всех известных Дагмар уз эта самая нерушимая и недооценённая.
Глубоко вздохнув, Дагмар подняла меховое одеяло, которое взяла из комнаты Аннуил, и медленно накрыла им жеребца. Затем расправила одеяло так, чтобы оно лежало на плечах, и он мог уловить запах Аннуил. Жеребец поднял голову, опустив взгляд чёрных глаз на Дагмар. Через мгновение он опустил голову, приблизив морду, Дагмар протянула руку и погладила его.
— Мне так жаль, — прошептала она.
А затем ушла, заперев за собой калитку. Оказавшись снаружи, Дагмар огляделась. Уже поздно, а она ничего не ела, но, по правде говоря, была не голодна. Да и усталости не чувствовала.