Инсуху - маралья вода
Шрифт:
– Во-о-от, что я вам говорил, - вскрикнул Петя.
– Такую траву кто знает?
– Алексей Иванович протянул пучок длинных растений с неветвящимся стеблем, глубоко рассеченными перистыми листьями и толстым корнем. Верхушку каждого стебля увенчивал темно-бордовый цветок.
Ребята с интересом рассматривали неизвестное для них растение.
– Сильно хорошая трава, - проговорил Сыркашев, - и для зверя, и для человека. Марал ходит ищет ее. Найдет, копытом выроет корень, ест. Человек устал, совсем будто силы нет. Ну, ложись, пропадай. И голова худая и тут,-Алексей
Сергей Петрович пояснил:
– Это - маралий корень. По-научному, по-латыни, левзея сафлоровидная. Сложноцветное растение. Среди местного населения употребляется давно. Уставшему человеку восстанавливает силы, укрепляет нервную систему. Алексей Иванович правильно сказал. Это растение, пожалуй, можно поставить в один ряд с замечательным дальневосточным "корнем жизни" - женьшенем.
– А там, Алексей Иванович, где вы нашли цветы, их много?
– спросил Костя.
– Ээ-э… много. День ходи, два, все не соберешь. Для старухи вот набрал, пусть лекарство делает, лечит народ. Надо…
– Может быть, нам всем отправиться туда за маральим корнем? Привезем и сдадим в аптеку.
– Правильно, Костя! Но сначала обследуем озеро, а потом и за травку возьмемся.
– А сейчас за похлебку. Мясо уже упрело.
Олег вынул из ведра большой кусок жирного барсучьего мяса. От аппетитного запаха у ребят потекли слюнки. Мальчики окружили Олега и притворно просящими, умоляющими голосами тянули:
– Оле-ше-е-к, ну отрежь, пожалуйста, кусочек. Олешек, миленький…
После сытного и вкусного обеда, отдохнув положенный час, путешественники отправились исследовать берега Каракола. Озеро имело почти округлую форму. Олег сделал много зарисовок береговой полосы, отдельных утесов, нависших над озером мрачных скал. Целую кассету пленки истратил и Славик. Каракольской водой, очень приятной на вкус, заполнили несколько бутылок, уложили их в рюкзаки. Для лабораторного исследования в городе.
Вокруг Каракола простирались лиственничные леса, а выше их на обширном плато тянулись роскошные луга. Туда и отправились путешественники в поход за маральим корнем.
29. ПУШКА ПАРТИЗАН
Невдалеке от озера, в довольно глубокой долине, заросшей густым лиственничным лесом, мальчики неожиданно наткнулись на горячий ключ.
– Аросан, - сказал Сыркашев.
– Да здесь он не один, а вот еще, - крикнул ушедший вперед Петя.
– И все они горячие. Заваривай чай и пей. Вот здорово!
Горячие источники выбивались из гранитного грунта.
– Аросан, - снова произнес Сыркашев.
– Для больного человека сильно хорошая вода. У другого ноги совсем плохи. Аросан вылечит.
Прозрачная вода источников имела слегка сернистый запах.
Почти весь день мальчики провели на плато, покрытом цветущими летними травами. Они накопали несколько связок маральего корня.
Уже,
Они побродили по галечным отмелям очень беспокойной и порожистой речки, захватили отлично окатанные цветные гальки и стали взбираться по косогору.
Олег и Петя шли в стороне. Вдруг они остановились, закричали, замахали руками, подзывая к себе уже забравшихся на плато ребят.
Те быстро спустились к ним.
– Видели? Вот находочка…
Олег с торжественным видом показал на торчащий из щебня обтянутый железными кольцами полузасыпанный между большими камнями деревянный ствол.
– Пушка!
– Вот это да!..
– Она, наверно, тех партизан, Костя, что жили в пещере. Как ты думаешь?
– Возможно. Ведь в записке ясно сказано, что партизаны здесь бывали. Конечно это их пушка.
– Надо ее откопать.
– Разумеется.
Освободив из каменного плена пушку, ребята связали ремни, петлей захлестнули ствол.
– Ну-ка взя-я-а-ли, рр-а-зо-о-ом…
– Са-а-ма пой-де-от… рр-а-зо-ом!
Тяжелый ствол пополз по косогору.
– Еще ра-аз!..
Сыркашев уже давненько прислушивался к веселым, возбужденным голосам мальчиков. Он не спеша докурил трубку, пошел на голоса и с удивлением увидел, как ребята, обливаясь потом и подбадривая себя криками, тянут по крутому косогору что-то похожее на обрезок бревна.
– Взя-а-а-лл-и-ии!..
– Ра-аа-з-оо-ом!
Окованный широкими железными кольцами, покрытыми ржавчиной, ствол пушки и полусгнивший лафет были вытянуты на плато.
– Вот, Алексей Иванович, пушка, - значительно произнес Олег, вытирая с лица пот.
– Партизанская пушка. Из нее стреляли по белым. Здесь, наверно, был сильный бой.
Сыркашев утвердительно кивнул головой.
– Воевали, как же. Партизаны туда шли, - он показал на далекие снежные хребты, - белые за ними. Их много было…
Сыркашев задумался, склонил голову, медленно проговорил:
– Начальник у партизан хороший человек был. На шахте, сказывают, работал. Не из наших мест. Нашлись худые люди, помогли белым. Расстреляли его. И могила там, - старик снова кивнул на снежные вершины, сияющие под солнцем.
– Что мы будем делать с пушкой?
– спросил Славик.
– Как что… Ну, конечно, повезем с собой.
– Что ты, Олешек. У тебя и сейчас еще мокрый лоб, а много ли мы ее тащили. Как вы думаете, ребята?
– С собой забрать мы ее не можем. Гера, конечно, прав, - проговорил Костя, задумчиво глядя на изделие неизвестного оружейного мастера. Олег и Петя старательно освобождали ствол от песка, глины, набившегося в него мелкого щебня. Гера плиткой гранита сдирал с колец ржавчину. Вскинув глаза на Костю, он спросил:
– Что ты предлагаешь, Котька?
– Мы ее оставим здесь. Но не просто вот так бросим на этом плато…
– С собою взять не можем и здесь не бросим. Что же все-таки мы будем делать с пушкой?
– нетерпеливо перебил его Олег.
– Может быть, и совсем тогда не следует очищать ее?