Инсургент
Шрифт:
– Надо же хоть чем-то заниматься…
– Давай лучше более приятным делом займемся. Скажем, обед сделаем подлиннее. И не только ради самого приема пищи.
Так и поступили. Отправились в гостиницу и забрались в постель. И только потом пообедали.
Осетр давно уже не задавал себе вопрос: не предает ли он в такие моменты Яну?
Все- таки жизнь совсем изменилась, и Яна давно уже казалась ему кем-то, вроде сказочной принцессы, которую пусть и любишь, но прекрасно понимаешь, что ваши судьбы если и пересекутся, то очень и очень нескоро. Как бы это ни казалось тебе печальным…
На следующий день после обеда Осетр снова отправился в «Медвежью берлогу». В три с небольшим пополудни занял позицию за знакомым столиком.
Ивана Платоныча, к счастью, поблизости не наблюдалось, и потому никто делу сыска не мешал.
Без четверти четыре подозреваемая в распутстве женщина вышла на улицу и заперла дверь.
Выглядела она весьма нарядной, и с большой вероятностью можно было предположить, что отправилась она на любовную встречу.
Осетр неторопливо допил пиво, дожидаясь, пока она отойдет подальше, и последовал за прелюбодейкой.
Дама дошла до очередного перекрестка и свернула на перпендикулярную улицу.
Осетр прибавил шагу.
К счастью, когда он достиг угла, женщина никуда не исчезла.
Прежним порядком протопали еще один квартал.
С неба безмятежно светила Заряна. На все голоса распевали птицы. Кустанай, с точки зрения экологии, был приятной планеткой. А вот заниматься слежкой тут было не очень сподручно - слишком мало людей находилось на улицах.
И сверни прелюбодейка еще куда-нибудь, Осетр бы непременно прошел прямо - слишком навязчивым бы он показался, последовав за нею. Но женщина больше никуда не свернула. Она подошла к ничем не выделяющемуся среди своих собратьев дому, отперла дверь и нырнула внутрь. Это произошло так быстро и неожиданно, что Осетр едва успел воспользоваться замаскированной под перстень видеокамерой. Потом он глянул на уличный знак.
Ткачей, дом пятьдесят шесть.
Что ж, часть дела сделана.
Теперь требовалось закончить вторую часть.
Осетр посмотрел на часы и прошел по улице Ткачей до следующего перекрестка.
Ему повезло: на углу расположился магазинчик, в котором не оказалось ни одного покупателя. Купить пачку печенья было делом одной минуты. Пришлось даже немного потрепаться с хозяином.
Потом Осетр вышел из магазина и отправился в обратную сторону. Он очень точно рассчитал время - не успел и ста метров пройти, как прямо посреди улицы, рядом с домом, где скрылась прелюбодейка, опустился с легким свистом уже знакомый полицейский глайдер.
Господин подполковник даже не скрывался - видимо, ему некого было бояться в этом городе. Уж во всяком случае не мужа-рогоносца.
Господин подполковник неторопливо выбрался из машины, перешел на тротуар, окинул ленивым взглядом окрестности.
Осетр попал в поле его зрения, но, кажется, внимания не привлек.
Он топал по улице, почесывая нос, и камера отсняла весь путь подполковника Проскурякова от глайдера до любовного гнездышка.
Теперь клиенту было что предъявить, помимо счета.
Правда, у Осетра сразу возникло подозрение, что клиент, узнав, кто именно ему наставляет рога, попросту стравит вакуум и ограничится одним этим знанием, но тут уж частный детектив ничего поделать не может. Частный детектив работает исключительно по заказам, если, конечно, не нарывается по ходу дела на уголовное преступление. Но то, чем занимаются двое прелюбодеев, на уголовное преступление не тянет не под каким соусом.
Надо бы, конечно, заснять и вылет птенчиков из любовного гнездышка, но болтаться и дальше по улице Ткачей слишком рискованно.
Увидев Осетра поблизости во второй раз, господин подполковник непременно озаботится.
Поэтому Осетр вернулся в «Медвежью берлогу» и ограничился съемкой дамочкиного возвращения в родные пенаты.
Вечером он позвонил клиенту и договорился назавтра о встрече, пообещав предоставить по делу полный отчет.
Глава тридцатая
Если клиент и оказался ошарашен должностью и званием своего соперника, он виду не подал. Внимательно просмотрел представленные видеозаписи, сличил даты и время, пожевал губами, раздумывая.
– Ошибки быть не может?
– Не может, - отрезал Осетр.
– Я своими глазами видел, как они заходили в этот дом. И сам сделал эти записи.
Клиент покивал:
– И тем не менее одно подобное посещение еще ни о чем не говорит. Они могли там встретиться по какому-нибудь делу. Разве нет?
«Нет!» - хотел сказать Осетр. Но не стал.
Сказал совсем другое:
– Воля ваша. Я могу и впредь следить за ними. Хоть до морковкиного заговенья. Вы мне платите, вам и музыку заказывать.
– Да-да, голубчик!
– встрепенулся клиент.
– Проследите за ними еще разик. Полагаете, они завтра снова встретятся?
– Очень даже полагаю. А если не завтра, так послезавтра - точно.
– Ну а мы тогда встретимся с вами послезавтра или третьего дня. В это же самое время. Сделаете видеозапись, позвоните мне.
– Как пожелаете!
Пришлось на следующий день тащиться уже знакомым маршрутом.
Разговорчивый Иван Платоныч на сей раз в «Медвежьей берлоге» присутствовал, задумчиво трудился над полуопустошенной кружкой пива.
Поздоровались.
– Ты опять тут, парень? Неужели берложье «Петровское» так понравилось?
– Да пожалуй, здесь, в Вертушке, оно получше, чем в моем районе.
Некоторое время трепались.
Во время трепа неожиданно выяснилось, что Иван Платоныч - отставной вояка.
– Погодите-ка, - удивился Осетр.
– Вы ж мне в первую встречу говорили, что в ремонтной мастерской работаете. Или работали…
Иван Платоныч усмехнулся:
– А это я тебе, молодой человек, байку склеил. Чтобы до тебя насчет бабьего характера лучше дошло… Вон глянь, опять.