Инсургент
Шрифт:
Похоже, и против него, Осетра, применили высший пилотаж интриги. Ну что ж, разберемся! Преодолевая преграды, мы учимся. А будущему императору будет весьма полезно познакомиться с еще одной интригой.
Пару дней он раздумывал, как вывести вражеского агента на чистую воду.
И, в конце концов, придумал.
Глава тридцать четвертая
Той же ночью ему приснился знакомый сон.
Он снова оказался на странной планете, на которой не было ничего, кроме гор и песка. Над песчаной пустыней привычно висело багровое небо, похожее на
И как обычно, багрец в небе заволновался, забурлил, закрутился десятками водоворотов. Образовались многочисленные воронки, стремительно понеслись вниз, потянулись к Осетру, окутали его багровой полумглой, в которой не было ничего, кроме все той же тревоги.
А когда полумгла рассосалась, оказалось, что вокруг Медвежий Брод.
Осетр сразу узнал это место.
Оно всегда жило в его воспоминаниях. Толстое дерево, которое теперь вовсе не кажется таким уж толстым, - под ним мама спрятала сына в боксе-обезьяннике. А вот там перед нею опустился пиратский глайдер, а чуть в стороне в нее выстрелили из гасильника, и она, выгнув спину, упала, и Осетр смотрел на ее босые грязные неподвижные пятки и заходился в крике…
Сейчас не было ни глайдера, ни пиратов. А вот мама была.
Осетр сразу узнал эту немного постаревшую, со слегка расплывшейся фигурой, но все еще красивую женщину.
Она стояла, прислонившись к стволу дерева, название которого Осетр давно уже позабыл, и на ней были куртка и брюки, не новые и не броские, именно такие, в каких удобно следить за прелюбодеями. Такими Осетр обычно и пользовался. Однако мама ни за кем не следила. Она улыбалась, глядя на Осетра.
– Как ты вырос, Миркин, - сказала она.
– Значит, тебе тогда все-таки удалось спастись?
– Да, мама, удалось, - сказал Осетр.
– Меня уже на следующий день выручили «росомахи». А теперь я и сам - настоящий «росомаха». Гвардеец.
Мама кивнула:
– Я горжусь тобой, сын мой. И отец бы гордился.
Осетр открыл было рот, чтобы сказать, что погибший артиллерийский офицер Воимир Приданников - вовсе не его отец. Но промолчал.
Сейчас это было абсолютно не важно.
А важно было подойти к матери, коснуться ее плеча, заглянуть в глаза. И обнаружить, что взгляд ее совсем не изменился. Именно так она смотрела на него, когда сажала к себе на колени.
– Я очень любил тебя, мама! И очень люблю! Мне жаль, что нам с тобой почти не пришлось жить вместе.
Мама взяла его за подбородок и посмотрела в глаза. Глубоко так посмотрела, словно нырнула. И не в глаза, а в речку. Но речки не было, были глаза.
И как только она могла там уместиться, такая большая в таких маленьких?
– Ах, сын мой! Жить вместе не всегда хорошо… И не всегда хорошо - жить вместе…
В глаза словно песком сыпануло, потекли слезы, и Осетр зажмурился.
А когда вновь обрел возможность видеть, мамы не было. Нигде. Ни внутри, ни снаружи. И Медвежьего Брода вокруг не было. И вообще ничего не было - только беспокойство и неуверенность.
Глава тридцать пятая
На следующий день он взял себе выходной день.
Катерине пришлось отправляться в контору одной: частное детективное агентство, естественно, не могло позволить себе отдыхать в полном составе - это неизбежное зло для всякой семейной фирмы.
Впрочем, супруга давно привыкла к своей работе и убегала в контору с удовольствием.
На такую секретаршу следовало молиться…
– Возьми на себя магазин, - сказала Катерина перед уходом.
– А то в холодильнике сегодня непременно мышь повесится.
Холодильник и в самом деле опустел.
Они заходили в магазин вдвоем, если была такая возможность. Однако поскольку глава семьи как правило допоздна мотался по городу, то за покупками приходилось бегать супруге и секретарше.
Так что освободить ее хоть на денек от этой постоянной нагрузки - святое дело!
– Хорошо, дорогая, возьму. Только сначала схожу в «Медвежью берлогу». Пива хочется.
Осетр давно рассказал ей про забегаловку.
Катерина покачала головой:
– И не лень тебе таскаться за три девять земель. Там что пиво лучше, чем в нашем районе?
– Там компания лучше. Пиво - это не только попить, это еще и поговорить. В «Берлоге» бывает очень интересный мужик.
– Хорошо-хорошо, - проронила на бегу Катерина.
– Пей пиво со своим пенсионером, только в магазин зайти потом не забудь. А то вечером и в самом деле зубы на полку положим.
Она умчалась в контору.
А Осетр некоторое время, лежа в постели, напрягал и расслаблял мышцы.
Физика была главной проблемой нынешней его жизни. Конечно, пару раз в неделю он заскакивал в спортивный зал, расположенный неподалеку от гостиницы, но, чтобы избежать провала, там приходилось использовать тот комплекс упражнений, который был подходящим для частного детектива. Для «росомахи» его было недостаточно.
Однако отцы-командиры давным-давно предусмотрели, что их гвардейцам придется находиться в таких условиях, где «активный комплекс росомахи» не очень-то потренируешь. И потому еще в самом начале, во времена Великого князя Романа, создателя РОСОГБАК, медики и тренеры боевых искусств разработали специальные упражнения, работающие с мышцами так, чтобы хоть отчасти сохранять физическое состояние, потребное «росомахе» для выполнения боевой задачи. Еще одним плюсом этого «пассивного» тренировочного комплекса была почти полная его незаметность.
Лежит человек на кровати и напрягает-расслабляет мышцы. Ну и что? Так и спортсмены делают, и просто обычные люди, заботящиеся о своем здоровье. Только они не знают, над какими именно мышцами и как надо работать, чтобы оставаться «росомахой».
Закончив комплекс, Осетр встал с постели. Совершил привычные утренние процедуры. В качестве завтрака подъел то, что осталось в холодильнике. И отправился в «Медвежью берлогу».
У него были серьезные виды на Ивана Платоныча. После истории со слежкой за любовницей начальника городской полиции они не раз сиживали за кружкой пива. И однажды старик даже уговорил Осетра побывать у него, Платоныча, в гостях, в доме неподалеку от «Берлоги», на улице с романтическим названием Звездная. То ли здесь жили звезды, то ли звезды над ней были ярче - поди пойми тех, кто придумывает названия географическим объектам…