Интеллект в подарок
Шрифт:
— Достаточно, Стася, дальше я сам.
И обращаясь ко мне, небрежно бросил:
— Предъяви мне свою увольнительную, курсант.
Я полез в нагрудный карман и достав свой пропуск, протянул его лейтенанту.
Он с удивлением взял его в руки:
— Это ещё что такое?
Затем, повертев его в руках, повторил свой вопрос:
— Я спрашиваю, что это такое?
— Это мой постоянный пропуск на территорию Объединённой белорусской военной школы, товарищ младший лейтенант государственной безопасности.
—
Лейтенант не заметил, как постепенно повысил голос и теперь говорил громко, привлекая к себе внимание окружающих нас людей.
Я стоял и с интересом ждал продолжения. Вокруг нас стояли люди и тоже с интересом смотрели на разыгравшуюся перед ними сцену. В этот же момент в фойе громко прозвенел первый звонок, приглашающий зрителей в кинозал. Большинство людей потянулись туда, но часть зрителей задержалась, желая дождаться конца истории с курсантом, столь интригующе начавшейся.
Одновременно со звонком в фойе с улицы зашёл военный патруль и, проталкиваясь через толпу зрителей, прямиком направился в нашу сторону. Интересно, кто и когда его успел вызвать. Смолярчук тоже их заметил и активно замахал рукой, подзывая его. Старший патруля был тоже старшим лейтенантом, только пехотным. На поясе у него висела кобура под пистолет ТК (тульский, Коровина).
Старлея сопровождали два красноармейца, вооружённые винтовками Мосина, тоже пехотинцы. Подойдя к нам, он козырнул младшему лейтенанту и спросил:
— Что здесь происходит?
Лейтенант, небрежно козырнув в ответ, ответил ему, убирая мой пропуск в карман шинели:
— Да вот, товарищ старший лейтенант, курсанта в самоволке обнаружил, увольнительной у него нет. Хотел его отправить обратно в школу, да боюсь, как бы снова не сбежал. Вы не могли бы прихватить его с собой?
— Конечно, прихватим, — тут же согласился старлей.
Он обернулся к своим бойцам и скомандовал:
— Взять курсанта под стражу.
Бойцы шустро встали у меня по бокам и одной рукой прихватили меня под руку.
— На выход, — скомандовал, капитан.
Бойцы потянули меня за руки.
— Подождите, — крикнул я. — Товарищ старший лейтенант, как же так, вы меня даже ни о чём не спросили. Увольнительной у меня действительно нет, но у меня постоянный допуск …
— Достаточно, — отрезал старлей, — подробности никому здесь не интересны, расскажете их дежурному командиру на гарнизонной гауптвахте.
К этому моменту основная толпа людей уже прошла в кинозал, и вокруг нас осталось лишь жидкая цепочка из самых любопытных. Бойцы вновь потянули меня на выход, и я подчинился. Мне по-прежнему было интересно дальнейшее развитие конфликта.
Однако увести меня патрулю не удалось. Раздался громкий мужской голос, явно привыкший командовать:
— Патруль, стоять!
Из жидкой цепочки людей, окружающих нас,
— Товарищи командиры, подойдите ко мне, пожалуйста, — негромко попросил мужчина. Увидев, что оба командира повернулись к нему, он представился и объяснился:
— Ставицкий Прокоп Иосифович, увидел творящуюся несправедливость, решил вмешаться.
— Иди, папаша фильм смотреть, если не хочешь ночь в кутузке провести, — устало отмахнулся от него Глеб.
— Вот даже как? Интересная у нас смена подросла. Не успели мы царских сатрапов вывести, как у нас свои завелись.
— Ты как меня назвал, старик? А ну-ка документы свои предъяви, живо!
Младший лейтенант отступил на шаг и в его руке неожиданно появился пистолет, который он направил на мужчину. Тот нисколько не испугавшись, достал из бокового кармана яркую красную книжицу из сафьяновой кожи и предъявил её гэбэшнику.
— Секретарь ЦК КП Белоруссии по особым вопросам, — громко и отчётливо назвал свою должность мужчина. — Или тоже объявишь этот документ фальшивкой? А то у меня ещё одни корочки есть, председателя КПК при ЦК КП Белоруссии. Знаешь, что это такое или тебе расшифровать? А предъяви-ка теперь ты мне свои документы, гражданин хороший. И пушку свою убери, не пугай ребёнка.
Глеб побледнел, вот угораздило же его нарваться на старого партийца. Отец узнает, опять истерику устроит. Похоже, что командировка на Дальний восток ему обеспечена.
— Почему именно туда? — продолжал Глеб свой внутренний монолог. — Да просто потому, что дальше сослать его просто некуда.
Он достал своё удостоверение и предъявил её партийцу.
В этот момент к Глебу подошла Стася и, протянув к нему руку ладонью вверх, холодным и жёстким тоном потребовала:
— Пропуск!
— Что? — удивился Глеб.
— Отдайте мне немедленно пропуск, который вы отобрали у курсанта.
— Какой пропуск? Эту фальшивку, картонку с неразборчивой фотографией? Это я изъял предположительно фальшивый документ у военнослужащего, на что имею полное право. И на временное задержание до выяснения его личности, у меня тоже есть право.
Он взглянул Стасе в глаза и, не увидев там ничего, кроме презрения, добавил тоном уверенного в своей правоте человека:
— Не суйся, девочка, в дела, в которых ты ничего не смыслишь.
— Вы мне омерзительны, — ответила ему Стася, — не подходите ко мне.
Она вырвала свою руку, за которую Глеб успел ухватиться, и отшатнулась от него.
— Мне тоже интересно взглянуть на этот пропуск, товарищ Смолярчук, — сказал партиец, возвращая Глебу его удостоверение и продолжая держать руку ладонью вверх.