Интеллект в подарок
Шрифт:
У меня во время сексуальных контактов практически всегда происходит неконтролируемый выброс магической энергии в окружающее пространство. Вот её и накрыло, и сразу же у неё началась магическая инициация. Пришлось мне мою медсестру срочно усыпить, а самому заняться девушкой, Марией, как потом выяснилось. Как выяснилось и то, что она лишена конечностей, практически под корень. Небольшие обрубки от рук и ног. Да вдобавок ко всему, она оказалась глухонемой.
Сразу же после инициации поставил магемы отращивания конечностей, но не мог ей сразу вернуть слух и речь, несмотря на то, что это было уже в моих силах. Я уже целитель высшего 9-го ранга и мне подвластно очень многое.
Я
В то время, летом 1938 года, главным советским военспецом в Испании был комбриг Качалов. Я встретил Марию как раз перед началом битвы на реке Эбро, которая началась в конце июля. Через неделю, в начале августа наступление республиканцев захлебнулось и сражение перешло в артиллерийскую дуэль. Причём республиканцы уступили франкистам воздушное пространство и позиции на высотах, что привело в конечном итоге к проигрышу этой дуэли. Бомбёжка шла практически без перерыва.
Вскоре стало понятно, что битва на реке Эбро фактически проиграна. Цели, которые ставили республиканцы, достигнуты не были. К националистам подтянулись резервы с других фронтов. Стало ясно, что поражение республиканцев, по крайней мере, на этом участке войны, неизбежно и является лишь делом времени.
Вот в такой обстановке, Качалов подписал приказ о моём возвращении. Сначала он и слышать не хотел, чтобы выдать мне документ, позволяющий вывезти из страны Марию. Потом кто-то из окружения комбрига в шутку сказал мне:
— А ты женись на ней, капитан и никаких проблем у тебя не будет.
А в шутку, потому что ну, какой мужчина в здравом уме женится на женщине без рук и ног, да и глухонемой в придачу. Зато это привело меня к мысли об её удочерении.
В ближайшем городе нашёл муниципалитет, отыскал нужного чиновника, внушил ему, чтобы он быстро оформил документы об удочерении. Все было сделано стремительно.
Комбрига я тоже слегка подтолкнул, чтобы не упирался и Марию включили в список возвращающихся домой военспецов в качестве моей дочери. А то, что она была инвалидом, никого не касалось. Слух и речь я вернул ей сразу же, как только забрал из госпиталя. И тут же все объяснил ей, пообещал за месяц поставить её на ноги полноценным человеком и, если она захочет вернуться, то всегда и в любой момент сможет это сделать. Спросил, как она относится к тому, что я удочерил её, не спросив у неё согласия. Согласие было тут же получено.
Из Испании мы вылетели самолётом. Кроме нас с Марией на родину возвращались ещё три военспеца. Возвращающимся из Испании военнослужащим полагался месячный отпуск, после которого предписывалось прибыть в Главное Управление кадров РККА при наркомате обороны.
Итак, я поднял Марию на руки и вынес из вагона. Руки у неё уже отрасли до локтей, а ноги — до колен. Мне хотелось скрыть ото всех её инвалидность. Скоро от этой инвалидности не останется и следа и как тогда объяснять окружающим её исцеление. Расчёт был на то, что нам удастся добраться до дома незаметно. Под покрывалом не видно ни рук, ни ног, а что на руках её несу, так это легко объяснимо и понятно.
Объяснил носильщику, что мне нужно такси и пообещал ему червонец. Вскоре мы уже ехали в автомобиле. Квартира моя располагалась в доме на Пушечной улице, за Неглинкой. Я не был дома полтора года. Последний раз я был здесь в конце мая прошлого года перед отправкой в Монголию, где за месяц до этого у нас случился очередной военный конфликт, на сей раз с японцами на реке Халхин-Гол.
Между тем,
Я расплатился с таксистом и вытащил из автомобиля Марию. Девчонки тут же с любопытством уставились на неё.
— Какая хорошенькая, — хором пропели они, лукаво поглядывая на меня.
Маша в моих руках опять запунцовела. Русский язык я ей поставил ещё в Испании, и она прекрасно всё понимала.
— Потом, девчонки, всё потом. Давайте домой зайдём.
Девчонки похватали вещи и потащили чемоданы и баулы в подъезд, забыв о конспирации, запрещающей им демонстрировать окружающим свою возросшую физическую силу. Пришлось напомнить им об этом, чтобы умерили пыл, по мысленной связи, конечно. Я своих квартиранток старался никогда не обижать. А если хотел сделать замечание, то всегда делал это только по мысленной связи. Так получалось не обидно, и они на меня не сердились и не обижались, а послушно "брали под козырёк".
Наконец, добрались до квартиры, она была на третьем этаже. Квартира только называлась трёхкомнатной, а на самом деле, каждая комната представляла собой пару комнат. Просто вторая комната отделялась от первой не капитальной стенкой, а символической занавеской, которую при нужде легко было превратить в хорошую перегородку с отдельным выходом в коридор. То есть, при небольшой перестройке она превращалась в 6-комнатную квартиру. Пока этого не требовалось. У Веры и Шуры были здесь свои комнаты, и я не возражал против их присутствия. Сделали небольшое переселение. Я переехал в комнату Веры, а её вместе с Машей поселили в моей, самой большой комнате. Шура вместе с мужем осталась там же, где и была.
Да, Шура успела выйти замуж, и я одобрил её выбор. Сначала они жили у родителей Шуры, но когда я узнал об этом, то разрешил ей поселиться вместе с мужем, Дмитрием Перепёлкиным, в одной из комнат моей квартиры. Но не официально, прописаны они остались по месту жительства родителей Шуры. Официально в квартире был прописан я один. А о том, чтобы никто на неё рот не разевал позаботился старший майор государственной безопасности, товарищ Харитонов.
Общий сбор устроили на кухне, потому что, Маша утомилась, переволновалась и по прибытию быстро заснула. Состояние Марии постоянно было на моем контроле. Вот и сейчас, обследовав её, диагност разрешил при условии соблюдения хорошей полноценной пищи и постельного режима ускорить процесс восстановления конечностей. Все сдерживающие их рост факторы исчезли и можно было врубить этот процесс на полную катушку.
С этого и началось наше совещание. Я выделил девушкам деньги и они побежали в магазин закупать продукты. Всё, что только найдут. В квартире был даже холодильник. С холодильником вообще была та ещё история.
Где-то ближе к новому 1936 году, когда мы с девчонками только-только успели отпраздновать наше новоселье, в гостиницу Метрополь прибыл из Швеции груз, здоровенный холодильник на моё имя. Отправителями значились Арвид и Хильде Фрайберги. В сопроводительном письме сообщалось, что здоровье их девочки Улве окончательно восстановилось. Далее, они писали, что даже если её выздоровление есть божье проявление, и я к этому событию не имею никакого отношения, то всё равно оно произошло с моим участием и потому они слёзно просят принять от них этот скромный дар. Кроме того, они просят моего разрешения о продолжении нашего знакомства, и позволить Улве приезжать иногда в Москву для встречи со мной.