Интенсивная терапия
Шрифт:
Находкин, не обращая внимания на возмущённые крики жены, выскочил из машины и побежал к подземному переходу. Быть такого не может… Да нет, он обознался, точно обознался!
Возле подземного перехода пара, за которой спешил Игорь, остановилась. Женщина, улыбаясь, что-то быстро проговорила, обращаясь к своему спутнику, и тот рассмеялся.
Игорь будто примёрз к тротуару, ноги отказывались двигаться дальше. Этого просто не может быть. ОН не может так смеяться. ОН не может так бережно поддерживать под руку женщину – беременную женщину! Новое действующее лицо в этой невозможной фантасмагории окончательно лишило Игоря самообладания. Из перехода выскочила девочка в красном плащике, подбежала к женщине. Та наклонилась к ребёнку, расцеловала в обе щёки, а потом… А потом ОН подхватил девчонку на руки! И они ВТРОЁМ пошли куда-то прочь от подземного перехода, вдоль длинного здания Исторического музея, и ОН снова смеялся, и его смех переплетался со звонким смехом девочки в красном плащике. Таком ярком на фоне его тёмно-синего элегантного пальто.
Добежавшая до мужа Ирина что-то гневно говорила, дёргала его за рукав, но Игорь не слушал. Он стоял и смотрел вслед уходящим до тех пор, пока они не исчезли за поворотом.
– Спасибо, Глеб, что встретил моих. Анютка, слезай уже, дядя Глеб тебе не такси! Ты же уже большая, в школу идёшь осенью!
– А можно, ты меня в школу будешь водить, дядя Глеб? – Аня неохотно расцепила руки на шее Поддубного, и тот осторожно опустил девочку на землю. – А то маме тяжело, а папа всё время на рабо-о-оте!
– Аня, дядя Глеб тоже работает, – Саша взял дочь за руку. – Сама будешь ходить, школа рядом с домом.
– Ну мо-о-ожно?
Глеб рассмеялся. Он за всю жизнь столько не смеялся, сколько за прошедший год. С семьёй
– Конечно, Анют. Будем вместе выходить с утра, ты меня буди.
– Я тебе буду письмо писать, как мама!
– Договорились.
Мария тихо улыбалась, тоже держа дочку за руку. Поддубный полностью оправдал свою репутацию начальника-тирана – даже в декретном отпуске Маша продолжала работу над своей темой, сортируя данные исследований, анализируя их и составляя статистические отчёты. И почти каждое Машино утро начиналось одинаково – она включала компьютер, открывала почту и…
«Выспалась? Надеюсь, что да, потому что у тебя сегодня много работы. До двенадцати часов пересчитай заново таблицы № 3, 7, 12 – там что-то не сходится. И да, чтоб ты не забыла – тебе сегодня нужно на приём к четырём. Саша отвезти не сможет, позвони мне. И дождись, пока я приеду! Не ходи одна, поняла? Премии лишу!»
Когда-то, давным-давно маленькая Маша Говорова мечтала о том, что отец будет ей гордиться.
Когда-то, давным-давно студент-третьекурсник Глеб Поддубный стоял над маминой могилой, отчётливо понимая, что у него больше не осталось родных людей на всём белом свете.
Когда-то, давным-давно Александр Говоров смотрел в лицо старшего брата, искажённое ненавистью, и по ушам больно били злые слова: «Ты мне больше никто, понял? Никто! И не смей даже близко ко мне подходить!»
Они все пережили так много утрат и разочарований. Не потому ли судьба решила дать всем им что-то взамен потерянного и свела вместе – таких непохожих, чужих по крови, но моментально сроднившихся душами?
Кто знает. Жизнь покажет. Ведь жизнь всегда всё расставляет по своим местам.