Интернат (Женщина-апельсин - 2)
Шрифт:
– Вы не в полиции. Назовите имя и род занятий, судя по всему она русская?
– Русская. Красивая. Старший лейтенант Ева Николаевна Курганова, уголовный розыск. Хорошо стреляет. Отстреливает в основном, так сказать, плохих мальчиков, которые не получили достаточный, по ее мнению, срок за свои преступления. Ее фотография есть во вчерашней газете, названия не помню.
– Почему она в Турции?
– А, это уже про второго человека. Он как раз плохой мальчик, сидел в тюрьме, я должен был устроить ему побег. Она пришла в тюрьму на полчаса раньше. И украла мальчика. Маленького роста. Некрасивый. Хорошо стреляет. Отстреливает
– Об этом вашем Слонике и побеге тоже писали газеты. Что вы сами думаете, они живы?
– Я думаю, что девочка жива, а плохой мальчик - нет.
– Если я нахожу женщину, это понятно - я могу ее предъявить, а как быть с этим... Слоником? Если он мертв?
– Там посмотрим. Беретесь?
Адвокат у огня не двигался. Феде была видна только его голова над спинкой кресла, хорошо уложенные седые волосы с остатками былой курчавости.
– Я узнаю, что могу сделать. В принципе я могу все. Если мне это интересно. Но бывают такие случаи, когда моих связей и возможностей недостаточно. Таких случаев мало. Но они бывают. Завтра я скажу, буду ли я это делать. Скажите, где вы остановились. И... Зачем вам эта женщина?
Последний вопрос был задан вкрадчиво и еле слышно.
– Ну, это просто.– Федя встал, накинул шарф и посмотрел еще раз на длиннющие ноги в мягких туфлях.– Я просто...– Тут Федя вдруг понял, чего он хочет, и очень этому обрадовался. Хорош бы он был, объясняя этому адвокату, что хочет поговорить с Евой.– Я просто хочу ее трахнуть как следует, и все.
Адвокат неожиданно быстро вывернулся в кресле большим засушенным насекомым и уставился на Федю из-за спинки кресла.
– А остановился я у Хамида. Хамид-Паша - мой друг детства, у него здесь самый дорогой публичный дом.– Федя решил, что такое объяснение достаточно, чтобы... "Чтобы - что?" - Так что у меня на этот счет все в порядке, - добавил он.
Адвокат встал и засунул руки в большие карманы домашнего пиджака.
– Я берусь за это.
– Ты сказал - завтра?..
– Я берусь за это. Выписывайте чек.
– Наличными, - сказал все еще удивленный Федя, засовывая руку во внутренний карман.
– Такое количество вы могли принести только в сумке или чемодане. У вас нет сумки и чемодана. Приготовьте чек, да и у вашего друга должен быть счет в банке.
Федя уставился на адвоката, изумление сделало его лицо глупым и злым.
– Почему?– спросил он, встряхнувшись и задрав вверх подбородок.
– Вы меня заинтриговали. Скажи вы, что хотите отомстить, ну.., это было бы неинтересно.
– Почему так дорого?!– спросил Федя осипшим голосом.
– У вас большое и тяжелое дело на межгосударственном уровне. Только моими талантами сыщика здесь не обойтись, оплачивать придется весьма дорогих чиновников безопасности, зато я обещаю, что, если этой женщины здесь не будет, я найду ее даже там, у вас. В России, - добавил адвокат, нависая над Федей.– Вы меня очень заинтересовали. Скажете вашему другу про меня?
– Нет.– Федя дышал тяжело и не двигался с места, хотя хозяин кабинета явно собрался его выпроводить.– Я это... Я не очень понял.
– Денег стало жалко?– спросил адвокат, зябко потирая руки.– Не лишайте меня удовольствия от этой работы, и потом... Только представьте, это же будет самый дорогой в мире трах! Подпишите договор.
– Чего?– Теперь Федя решил, что точно ослышался.
– Ничего особенного, но я теперь являюсь вашим адвокатом, если вы попадаете в историю, я решаю ваши проблемы. Это моя работа, я ведь и налоги плачу.
Федя сказал, что не подписывает никаких договоров с детства.
– Тогда поставьте крестик вот здесь, пожалуйста.
***
В тринадцать лет Федя подписал один договор, он запомнил его навсегда. Федя помнил даже цвет и запах листка в линейку. Листок был почти пустым, потому что написано было:
Договор
Я буду Драной Жопой, а не Федей Самосвалом, если дам учителю физкультуры сделать это.
И ПОДПИСЬ.
Всего листков было три. Текст одинаковый, подписи разные. Драной Жопой мог еще стать вальяжный черноглазый Хамид и огромный толстяк Макс Черепаха. Договоры упаковались в жестяную банку от чая - богатство Хамида, он хранил в ней несколько фотографий и кольцо-печатку - и были закопаны под деревом недалеко от железнодорожной станции.
Федя вдруг вспомнил отчетливо недоумение на отечном лице Макса Черепахи - тот не понял, что значит расписаться, тогда Хамид сказал ему:
– Поставь крестик...
Макс поставил крестик. Это было в 1964 году в маленьком провинциальном городке.
– Зачем мы это пишем, ведь его уже нет?– спросил рассудительный Хамид.
Чтобы никогда не забыть и быть начеку, - сказал Федя.
***
Перед начищенной до блеска табличкой с именем Дэвида Капы стоял старый поляк и неуверенно смотрел на дверь. Почувствовав, что его разглядывают, поляк поднял голову и слегка кивнул иссушенному лицу в окне. Дверь открылась. Поляк оглядел китайца, вошел, все еще медля, но потом отдал слуге шляпу и фотоаппарат. Он завороженно разглядывал картины, пока поднимался по лестнице в кабинет адвоката, перед одной даже замер в благоговейном восторге, достал очки и внимательно изучил подпись художника.
– Казимир Вольшанский, - чуть кивнул старик, огляделся и сел в кресло, повинуясь слабому гостеприимному движению руки Дэвида Капы.
Хозяин кабинета перекладывал на столе бумаги, открыл и закрыл большую книгу, убедившись, что закладка - тонкая резная пластинка из слоновой кости - лежит ровно и там,
Где надо, потом откинулся на спинку стула, соединил пальцы подушечками, посмотрел в окно и замер, словно заснул.
Наступила тишина.
Старый поляк сидел расслабленно, ему очень нравилась обстановка кабинета и как пахли книги. Дэвид Капа, не двигаясь и не поворачивая головы, повел глазами и внимательно осмотрел Казимира. Казимир встретил его взгляд с невозмутимой старческой доброжелательностью.
– Ищете кого-то или прячетесь?– спросил адвокат, не отводя взгляда.
– Благодарю вас, ищу, - чуть наклонил голову Казимир.
– Почему вы решили, что я смогу помочь?
– А, простите, вот.– Казимир порылся сначала в одном кармане, потом в другом и достал визитную карточку.– Вот, пожалуйста, этот человек в Москве сказал мне, что вы лучший.
Адвокат внимательно прочел имя на карточке, посмотрел, вспоминая, куда-то мимо Казимира, чуть усмехнулся и кивнул.